Скорпион его Величества

– Да больно нужно задирать эту выскочку, – прошипела Рона. – Меня тоже вычеркните из невест. Не гожусь я для этого, – она раздраженно дернула плечом, набычилась и вышла вслед за Ринадой.

– Ой! – спохватилась дворфа, – мне же надо товар принять! – И быстро покинула зал.

В столовой остались трое. Ганга, с удивлением смотрящая на происходившие события, Рабэʹ, стоявшая тихо, как мышка за ее спиной, и Чернушка, сидевшая задумчиво, устремив взор в потолок.

– Странное у тебя имя, Чернушка, прервала молчание Ганга, – ей стало неловко сидеть в опустевшем зале. Она украдкой разглядывала замечтавшуюся чернокожую девушку и не могла не отдать ей должное, она была красива, неповторимо красива, своей необычностью.

Чернушка посмотрела на Гангу:

– Это имя мне дал мой друг, а раньше меня звали Ильридана.

Орчанка оглядела чернокожую красавицу: спокойная, решительная, воинственная, красивая, надежная, да она была бы не прочь иметь такую сестру, и чтобы отделаться от всех сомнений спросила:

– Это не ты ли хотела принести в жертву Ирридара? – сложив в уме слышанное от Фомы про черных ведьм и увиденную здесь в поместье Ильридану прищурилась орчанка.

– Нет, это мои сестры. Они хотели также и меня принести в жертву, но. но не смогли.

– А почему? – Ганга подалась вперед, девушка поняла, что наконец-то подобралась близко к тайне жениха.

– Спроси у него, – неожиданно ответила девушка. Она поднялась: – мне тоже пора, скоро смена караулов, – и ушла, оставив разочарованную Гангу наедине с со служанкой и своими мыслями.

…Вирона, пылая яростью, гневом и ревностью ушла в свою комнату. Поместье было большое, строилось с размахом и свободных комнат было достаточно. У нее даже была не комната, а отдельные апартаменты: спальня, гардеробная и маленький уютный зальчик с камином. Она бухнулась в кресло и разревелась. Все в этой жизни происходит не так, как ей думалось в детстве, не так, как она представляла себе в своих девичьих мечтах. Вместо счастливой жизни на какой-нибудь обитаемой планете, она торчит тут одна. И единственную отдушину, которая у нее была, и ту забрали. Она вытерла глаза и уставилась на огонь в камине. Она конечно отдавала себе отчет, что, когда-нибудь, возможно, даже скоро, ее отзовут, и она вернется в мир, напичканный плодами цивилизации. Она бросит все здесь и забудет, как страшный сон. Юный барон тоже останется здесь, и быть может, она даже будет по нему скучать. Но сейчас ей нужна была его грубая ласка, чувствовать его сильные руки на своем теле и пылать жаром желания, чтобы потом млеть, лежа на его руке.

– Бесчувственный чурбан! – вслух произнесла она. – Эгоист! Любит только себя. Натаскал девок и рад, что спихнул на дядьку. Уу! Убила бы! Вместе с этой противной мышью. – Она разговаривала сама с собой.

Потом встала, разобрала постель и легла, уткнувшись в подушку. Как он не понимает, он ей очень нужен, только он не дает ей сойти с ума в этой проклятой дыре. Зачем ее здесь держат? Она не работает по специальности, с ней нет связи, ей не дают выхода на спутник. Она может только принимать сообщения. Неужели там, в Аде, работают одни идиоты? Какую информацию она будет здесь анализировать? Количество поросят в стойле у Ринады? Ее мысли перескочили с любовника на начальство и вернулись обратно. Любит ли она его? Наверное, да. Только как-то по-другому, не как человека, с которым могла бы связать свою жизнь. Он не был ее первым мужчиной, он не использует как другие, разные электронные стимуляторы, скаченные на нейросеть и продлевающие наслаждение. Скорее, это влечение к сильному мужчине, к красивому любовнику. Хотя встречи их редки и пусть полны бурных бессонных ночей, но это не то, что она хочет получить от жизни. Он не приносит с собой покой и умиротворение, вместе с ним приходит тревога скандалы и какие-то происшествия. Он всегда в гуще происходящих событий и полон тайн. С ним нелегко, – думала Вирона, засыпая.

Она не вышла из комнаты пока Ирридар гостил в поместье, а утром он и орчанка уехали. Вирона сказалась больной и не пошла в трактир. Вечером устав, сидеть затворницей, накинув шубку из какого-то лохматого зверька, вышла в сад. В поместье вдоль аллей стояли магические светильники. Ирридар постарался, вспомнила она. И, успокаиваясь под звук хрустящего снега под ногами, прошла мимо пруда. И чего его бояться, подумала она, дикари, и свернула к домику прислуги. Она успела сделать только три или четыре шага, как неожиданно у нее потемнело в глазах, потом подступила легкая тошнота и она упала, потеряв сознание.

Овор располагался ко сну, когда в дверь постучали, накинув халат он подошел и открыл дверь. На пороге стояла гресса Ильридана и за ней конюх, который по совместительству был еще и дворником. Странная компания пришла под вечер. Овор плотнее запахнул халат и спросил.

– Что-то случилось, гресса Ильридана?

– Я думаю да, господин Овор. Пропала Вирона.

– Как пропала? – Овор не понимающе посмотрел на Чернушку, потом на стоявшего за ее спиной конюха. – В каком смысле пропала?