Скорпион (ЛП)

— Нет, пожарный. Так же как и его отец. Мой брат пошел по их стопам, а мне захотелось чего-то другого. Я даже не знала, чего именно, пока не пошла в колледж, и там выбрала полицию. — Она улыбнулась, вспомнив тот день, когда рассказала об этом матери. — Мы с мамой постоянно спорили, но все же были с ней очень близки, насколько это только возможно. Она была моим лучшим другом, хранительницей секретов и моей семьей.

— Они разведены?

Бейли помолчала.

— Нет, не разведены, — у нее не было настроения объяснять подробности. — Но она — это все, что у меня есть. И я бросила свою жизнь в Хьюстоне, чтобы заботиться о ней. Но у меня ничего не получилось. Примерно через шесть месяцев стало очевидно, что она не может оставаться одна, пока я работаю. Она уходила из дому и могла заблудиться. Однажды мне позвонили соседи. Они обнаружили ее в заливе, по пояс в воде. Она была в одежде и в шлепанцах. Ну, по крайней мере, в одном шлепанце. — Бейли улыбнулась. В этом не было ничего смешного, но тогда, по крайней мере, ее мать еще была в состоянии приходить в сознание и поговорить о случившемся. Тогда они вместе посмеялись над этим случаем. Кажется, это был последний раз, когда они веселились вместе.

— Теперь она находится там, где ей всегда окажут помощь. Это стоит целое состояние, между прочим. Мне пришлось продать тот пляжный домик, чтобы обеспечить ей уход, — она сжала в руке бутылку с пивом. — Прошло девять месяцев с того момента, когда она узнала меня. Шесть месяцев с того времени, когда она произнесла хотя бы слово.

— Сочувствую, — сказала Марти. — Альцгеймер — ужасная, ужасная болезнь. Представляю, как это страшно — наблюдать за угасанием любимого человека.

Бейли поскребла ногтем этикетку на бутылке, вспоминая прошедшие годы. Точнее, последние пять лет. С того момента как болезнь была диагностирована.

— Поначалу мы справлялись. Мы преодолевали болезнь. И она все еще могла жить полноценной жизнью. Но потом все стало происходить слишком быстро. Ей было только 63 года, когда мы узнали о болезни. И теперь, спустя всего лишь пять лет, она стала полностью равнодушна ко всему окружающему, и только смотрит в окно, ни на что не реагируя. Целями днями.

— Ты часто ее навещаешь?

Бейли прикрыла глаза:

— Раньше приходила каждый день. Теперь — пару раз в неделю. Мне трудно видеть ее такой. Я понимаю, что она даже не знает, что я прихожу, но чувствую себя виноватой, если этого не делаю. У нее никого нет, кроме меня. А у меня — никого, кроме нее.

— А что насчет твоего брата?

Бейли покачала головой:

— Нет, — она посмотрела вдаль. — Расскажу как-нибудь в другой раз.

— Да, понимаю.

Бейли вздохнула и посмотрела на небо:

— А почему мы об этом заговорили?

— Ты спросила, почему я начала работать над нераскрытыми делами, — напомнила Марти.

Бейли села.

— Я проголодалась. Что скажешь насчет замороженной пиццы?

— Ты с таким энтузиазмом заказывала стейки, что я думала, сегодня захочешь сделать их на ужин.

— Давай отложим их на завтра. А сегодня вечером — пицца с пивом.

— А на завтра…

— У меня в рюкзаке припасена бутылка вина.

Марти засмеялась:

— В нас дважды стреляли, твой лейтенант за пару дней организовал нам конспиративную квартиру — а ты при этом не забыла захватить вино?

Бейли приоткрыла дверь кухни, чтобы впустить в дом бриз с залива:

— Я не слишком уверена в том, что нам необходима конспиративная квартира. Как думаешь?

— Ну, возможно, то что случилось утром, было случайностью. Мы просто оказались в не лучшем районе города, — ответила она. — Но прошлым вечером мы точно были целью происходящего. И следы от пуль на моей машине — тому доказательство.

Марти усмехнулась и вытащила пиццу из морозильника:

— Впрочем, твоя машина тоже лишилась заднего стекла, — она посмотрела на коробку: «Поместите в духовку, нагретую до 400 градусов».

Бейли повернула выключатель на старой печке и приоткрыла дверцу духовки, чтобы проверить, нагревается ли она:

— Вроде бы работает, — она захлопнула дверцу и оперлась на плиту бедром. — Я много думала о событиях прошлой ночи. Это выглядело так, будто кто-то не хотел, чтобы этот парень сказал нам, где искать Кина Мендосу. Поэтому его ликвидировали. Но в то же время, они не хотели причинить нам вред. Если бы это была просто беспорядочная стрельба, обе наши машины могли бы быть серьезно повреждены. Возможно, мы были бы ранены. Но на твоей машине — восемь следов от пуль. И только. Подумай об этом. Сколько выстрелов мы слышали? 30 или 40?

Марти кивнула:

— Да, примерно так.

— Значит, или они дали нам свое адское предупреждение, или эти восемь попаданий в машину были случайными. Я думаю, что кто бы ни стрелял вчера вечером, он сознательно защищал нас.

— Но кто? И почему?

— Вопрос на миллион долларов.

— А то, что было этим утром? Ты передумала? Считаешь, что это была попытка угона машины?

Бейли открыла холодильник и достала очередную бутылку пива.

— Моей хонде шесть лет. Думаешь, она действительно кому-то понадобилась настолько, что он набросился на нас с оружием?

— Не знаю. А ты как думаешь?

Бейли открутила крышечку и бросила ее в мусорку: