Скорпионы в собственном соку

Какой ужас… Я уже больше часа сижу в этом зловонном сундуке, постоянно созерцая морщинистый и поросший жесткими черными волосами, похожими на гвозди, затылок этого неизбежного и бесчувственного спутника моей одиссеи. У меня создается впечатление, что мы никогда не приедем, что я никогда не выйду из этого такси.

Проезжая мимо места аварии, мы видим, как два перепуганных водителя лупят друг друга по морде, хоть и без особого результата. Непонятно, что делает стоящий там представитель городской полиции – похожий на гномика из французских комиксов, – пытается развести неловких драчунов или собирать ставки на победителя у стада зевак?

– Ух ты, вот это мне нравится! Давай выбей из него дерьмо! Наподдай ему! Рогами! Засунь ему палец в задницу, а другой в рот и закрути ему внутренности! Поглядим-ка, убьете ли вы, двое, друг друга, если вам немного улыбнется удача! – кричит им мой чертов идиот с неожиданным весельем. – Это профессиональная деформация, я не могу этого избежать, – говорит он мне потом, и странно слышать такое культурное выражение из его уст, по виду уст неграмотного.

Преодолев препятствие, мы продолжаем свой путь. На следующем светофоре мы останавливаемся первыми. Я вижу среди людей, переходящих дорогу, Эпифанио и Власа, подхалимов-швейцаров из «Ла-Бильбаины». За недостатком чувства юмора они одеты одинаково: синий пиджак, серые, цвета маренго, брюки, белая рубашка и черный галстук. Как братики во времена франкизма, так одевала нас мама, Хосеми и меня, когда мы были детьми. Я все еще с удивлением вспоминаю наши идентичные и ужасные бежевые летние пальтишки.

Я высовываю голову в окно и подаю голос, чтобы поздороваться с этими психопатами, но они меня не видят и не слышат.

У меня не только пропала тревога, но вместо нее явилось довольно сильное ощущение благополучия, столь же физического, сколь и морального.

Это любопытно.

Это очень странно.

Улица Автономии никогда не казалась мне такой длинной.

Но вернемся к воспоминаниям.

Я прервал свое чтение в «Карте полушарий», чтобы задуматься на минутку над этой необыкновенной автобиографической историей.

Мне казалось невероятным, что человек, которого я знал или думал, что знаю, с которым мы вместе создали «роллс-ройс» среди баров авторских закусок, воплощение капитана Хаддока, в общем, мой друг, – это тот самый человек, что прожил столь необычайную цепь событий, причем в такой мрачной роли.

13

Я не знаю, где проснулся и через какое время.