Скошенная трава [СИ]

— Иди. — кивнула ему Айка. — Мы — быстро.

И Глеб с дочкой заскользил по канатам.

— Надя, — начала говорить Айка. — Он тебе нравится?

Девушка кивнула:

— Ты же знаешь!

— Тогда смотри: вдаль уходит мужчина твоей мечты. Понимаешь, Надь, если ты не сможешь ответить его чаяниям и надеждам, то ты ему будешь не интересна. Понимаешь, и мужчины, и женщины всегда обращают внимание на более сильных, более ярких людей. Тех, от которых можно почерпнуть энергию, тепло, защиту, знания, в конце концов. Человек в нашем мире очень одинок. И он всегда бессознательно ищет того, с кем можно воплотить мечты о единстве, близости и любви. Он для тебя — защитник, покровитель. А ты для него кто? Надь? Если даже не хочешь ради любви пройти по проволоке? Танька ради Степана не захотела. И знаешь, что было бы дальше, если бы вдруг они остались вместе?

— Что? — прошептала Надя.

— Таня бы снова ушла к волкам, а Степку застрелили.

— Почему?

— Думай сама, а я пошла. — И Айка положила руки на металлический трос.

— Ай! — крикнула Надя. — Я пойду вперед. Можно?

Девушка убрала ногу, уступая место Надежде. И та, со слезами на лице, дергаясь и нервничая, пошла по шатающемуся мостку.

Айка присела на камень и пощекотала щенку подбородок.

— Ты, мой рыцарь и вечный страж! Мой маленький пушистый комочек! Когда вырастешь и станешь могучим псом, мы будем вместе ходить по дорогам и спасать людей. А если к нам прибьется мужчина, то будет для нас третьим лишним! И знаешь, почему? Потому что я хочу, чтобы меня любили просто так, а не за силу, волю и красивые восточные глаза. Не за то, что я приютила или дала поесть. Не от того, что я что-то имею в этом безумном мире! Но такое — просто невозможно… А вот и наша трусишка до берега добралась. Так что закрывай глазенки и — вперед!

Когда Айка добралась до противоположного берега, на асфальте уже стоял заведенный БТР. Надя со счастливым лицом сидела на броне рядом с открытым люком, в котором стоял Глеб. Увидя Айку, он крикнул:

— Малышей — внутрь. Степан — ко мне вторым водителем. Айка, ты, кроме турецкого…

— Английский, но хуже.

— Если что — отбрехивайся разведкой. Поехали!

Детей посадили внутрь машины. Все остальные схватились за ручки и прилипли к броне.

— Стрелять только в чрезвычайных случаях! — прогудел изнутри голос.

— О'кей!

В сумерках они подъехали к икшинскому блок-посту. Глеб затормозил. Айка выпрямилась, держась рукой за скобу, и рявкнула:

— Opened quikly! fresh data for staff… (Быстро открыли. Новости для штаба — англ.)

— I'm now! — закричал тощий паренек, выбегая из сарайчика и на ходу вытирая рот.

— All eat and do not choke… — проворчала Айка. (ест и не подавится — англ).

Шлагбаум взмыл в вертикальное положение, и машинка поехала дальше.

Привычное темное месиво заволокло все небо, когда они вползли к аэропорту. Заглушив двигатели, Глеб со Степаном и малышами вылез из машины.

— Вы как? Не укачало?

— Нет! — улыбнулась зеленоватая Надя.

— Тогда слушаем меня внимательно. В полукилометре — взлетная полоса. Самолет должен был уже прилететь или прилетит сегодня в ночь. Нам необходимо снять охрану… Кто-нибудь из вас человека раньше убивал? — Глеб посмотрел на этих с трудом выживших мальчиков и девочек. Дети!

— Я убивала. — Айка твердо посмотрела в синие глаза Глеба. — Они были маленькие, мы с отцом пошли за продуктами. Пришлось отстреливаться. — Она пожала плечами.

— Тогда так. Ай, желательно — не стрелять, иначе поднимем тревогу. Ножом владеешь?

— Нет.

— Плохо. Будешь меня прикрывать, если что… Идем ко взлетке, снимаем охрану, там по обстоятельствам. Пока мы с Айкой работаем, Степан — прячешь всех и ни звука. Все. В путь.

И они двинулись в сторону аэропорта.

Когда они поднялись на пригорок, то в черноте ночи увидели серую ленту взлетной полосы, рулежные дорожки, стоянки и неразрушенные ангары.

— Смотрите! — крикнул Арсюха, оборачиваясь назад. Когда все оглянулись, то увидели выскочившую из туч звезду носового прожектора приближающегося самолета. Послышался гул турбин. Взлетная полоса сразу осветилась навигационными огнями.

— Сажают! Значит тут есть диспетчер… — подумал Глеб вслух.

Самолет, тем временем, оглушив их своим ревом, уже бежал по бетону. Когда он остановился, посадочные огни погасли. Глеб поднес к глазам бинокль ночного видения.

— Ну что там? — дернул его за рукав Арсений.

— Выходят и их встречают. Уводят к домам. Вышел пилот и направляется к тому домику со светящимися окошками. Пришла охрана. Засекаем полчаса.

Глеб повернулся на спину и посмотрел в небо.

— Дочка, ты хотела бы полетать, словно птица?

— Да, папочка. Но в этом мире так нельзя.

— Как ты считаешь, у нас получится подняться в небо?

— Небо надо завоевывать, папочка. Оно покоряется смелым и сильным.

Глеб развернулся и посмотрел на дочь.

— Откуда ты знаешь?

— Там, куда я прихожу к маме, так говорят люди с крыльями. Ангелы. Они, когда маленькие, тоже не умеют летать. А взрослые их учат. А им и хочется, и страшно. Но потом они взлетают… Это так красиво! Голубое небо и белые существа в нем!

— Тогда ради моего ангела я завоюю небо!

— Конечно, папочка. У тебя все получится.