Скотина

Я покосился на здоровяка, — Он че, сам не говорит?

Детина выдал глубокомысленное — «Гы-гы», опустил дубину. Подняли открытые правые ладони. Все верно мальчики тут так здороваются. Краба никто не жмет, это же камни соприкоснутся, а это вещь довольно сакральная. Посветил в ответ своей, не убудет.

— Чижик, третьему скажи, чтобы вперед вышел. Рваные пацаны за спиной не стоят.

Голос за спиной хриплый, простуженный, стеганул, как плетью, — Эй, ты че сказал, что я не пацан?

Глаза обоих гопников выдали, этот главный, и они просто прилипалы. Опасный голос. Не шакал, который пасется на падали. Это хищник, которому нужна кровь.

Ответил ему спокойно, — Ты кто такой? Я тебя не знаю.

Третий подошел вразвалку. Крепкий, коренастый, бритый наголо, опять же не старше двадцати, а фиксы во рту железные. Поднял ладонь. Молчим, ждем, улыбаемся. Пришлось повернуться спиной к первым двум. Угрозы пока не ощущаю, но это может измениться в любую секунду.

— Тебе что, поздороваться западло?

— Я тебя не знаю, может ты не пацан рваный, а… — легкая усмешка с намеком.

— Ты че, меня пидором назвал?

— Я тебя не знаю.

— Ты че, твою мерзость, совсем берега попутал?

А вот мерзость — это зацепка, есть догадка, что этом мире слово более емкое, чем синоним гадости.

— Ты че во мне мерзость увидел? — можно переходить в атаку, — Обоснуй! — жидкие тут гопники на базар, то ли практики мало, то ли для этого особый навык качать надо.

Поперхнулся главарь, нахмурился, — Просто…

Теперь я тебя не отпущу, — Зачем просто, надо по существу.

— По существу не увидел, мерзость между словом.

— А че ты оправдываешься? Вину за собой чуешь?

— Я не оправдываюсь.

— А сейчас ты что делаешь? Не оправдываешься? Значит ты пиздабол, если за свои слова не отвечаешь. А пиздабол знаешь чей друг?

— Ты меня опять пидором назвал? — гопник прищурился.

Ага, нога подернулась, плечо вниз, рука за спину пошла. Нож сзади за ремнем, причем играть, пугать не станет. Будет удар, резкий и быстрый, даже вижу куда — снизу в бок, где у нормальных людей печень.

Спиной почувствовал, как коллеги чуть отступили и разошлись. Тоже что-то понимают, без нормального чутья в этих трущобах жизни нет.

Повернулся левым боком, — Чижик, по-пацански, коробку придержи. Главное, чтобы не сбежал, с него станется. Нож достать даже пытаться не стоит, оружие незнакомое, тело не тренированное — против матерого бандита только Чижика насмешу.

Щелчком по камню активировал воздух. Три быстрых вдоха, для насыщения кислородом. Чтобы вихрь на полную раскрутить, секунд пять надо.

— Груш, вали его к нерадивому.

Это я должен к Грушу в ужасе повернуться. Что и сделал, только не остановился, а крутнулся дальше. Изо всех сил, всю волю, все эмоции в руки. Воздух бандиту в грудь, который уже приблизился и отвел руку для удара. Простой упругий толчок, снежок лепить некогда.

Удар вышел знатный, гопник пролетел метра четыре и скрылся зарослях. Судя по отборному мату — колючих. Самого тряхнуло, но не сильно, массы несопоставимы, а закон сохранения импульса един для всех.

Оправился бандит быстро, голос из кустов пошел визгливый, лишенный благородной хриплости, — Груш, мочи его, это благородный и он анаму потратил.

Наличие магии — синоним благородного происхождения. Логично, где простой работяга может ценную слезу достать?

Небольшое бревно, взлетело над головой, здоровяк недобро оскалился и двинулся вперед. Резвостью мысли Груш не отличался, но переведя взгляд с колышущегося куста на мою руку, бросил дубину и упал на колени. Я сам покосился на руку с зажатой грушей, неужели так страшно? Хотя сам же недавно на узел завязывался.

Повернулся к главарю, который выбрался из кустов, но тоже бухнулся на колени, бросив нож вперед. Причем не просто застыл, этот еще и позу принял интересную. Руки завел за спину, голову запрокинул далеко назад, подставляя горло. Видно пуганый, у нас тоже похожий контингент встречается, от малейшего окрика — лицом к стене и руки за спину. Не иначе этот артефакт — любимая игрушка правоохранительных органов.

Минута прошла в тяжелом молчании. Сопят, потеют. Первым заговаривать с владельцем такого артефакта очевидно нельзя. Ткнул кончиком в сторону главаря:

— Как зовешься?

— Замесом кличут. Ваше благородие, не губите, нерадивый попутал.

Достал кинжал, сделал шаг вперед и махнул рукой. На лбу нарисовался кровавый зигзаг. Заживет и будет крутой шрам. Останется очки надеть, вылитый Гарри, хотя зубы железные всю малину портят.

Спросил резко, опуская кинжалом задранный подбородок, — Понял за что?

— За гадство. По беспределу наехать хотел.

Повел рукой чуть в сторону, — Оставь что в карманах и исчезни.

Повторять не пришлось. Бандит вытряхнул нехитрое барахло и скрылся в сумерках. Не просто резво, со скоростью марафонского бегуна. Не вставая с колен, прошу заметить.

— Ну а вы чего, думал пацаны рваные, а вы черти.

Груш опустил глаза. Зажмурился и вжал голову в плечи.

— Чижик, неси коробку сюда.

— Боря, да это же кот!

— Я в коробку разрешал заглядывать?