Скотина II (СИ)

Куратор молча рухнул на колени. Забыт воспитательный процесс напрочь. Начал кланяться часто-часто, голова зателепалась как у болванчика.

— Лорд-пилигрим, вы, откуда…

Заскрипел голос, настолько противный, что зубы заныли.

— Хе-хе-хе. Вот уж не ожидал, какая удача. Какая ирония и веселье.

— Лорд-пилигрим, позвольте все объяснить. Это просто…

— Напомни мне, любезный, сущность второго устоя.

Куратор побледнел, мимикрируя под цвет мраморного пола.

— Пилигримы неприкосновенны во всех мирах, — пробурчал куратор.

— Громче!

— Пилигримы неприкосновенны во всех мирах, — повторил куратор и уткнулся носом в пол.

— Да, и что же это может значить? Может это поговорка такая, или анекдот?

— Если человек…

Старик заревел, виртуозно играясь тембром и интонацией:

— Носитель черных копыт не человек вовсе. Мир, который покусился на высшее существо — обречен на забвение и вечное проклятие. Ибо нет страшнее преступления, чем вонзить зубы в ладонь, с которой кормится вся Вселенная. Двести десять лет ни один из тех, кто сидит у престола Вечного ученика не умирал насильственной смертью.

Хороший актер, ярость и сила. Прямо тянет тоже на колени и глазами в пол. Весь так и пышет справедливым гневом — а глаза такие хитрые-хитрые. А нет, на плечи незримая рельса легла, так и тянет в пол уткнуться.

— Смилуйтесь, лорд-пилигрим, я отдам все.

— Ничтожество, что может отдать нищий учитель, у которого одни сменные штаны.

— Я стану вашим рабом.

— Умолкни, несчастный. Я буду разговаривать не с тобой.

Старик вытянул руку вверх и поманил пальцем. Мгновенно прямо сверху из-под купола опустилось новое тело, на ходу теряя прозрачность. Нет, это было ТЕЛО. Громадная куча колыхающегося жира. А чего ты Боря так удивлен? В зеркало давно смотрелся? Он же ничем не толще тебя. Да старше, да с мордой пропитой, но если рядом поставить…

— Надо же! Сам ректор полимагического университета, любимец Императорской семьи и придворный астролог, а ведет себя как дитя малое. Порхать как мотылек удумал, мы тут что, в прятки играем?

Значит вот этот кусок сала и есть ректор. Лысый с густой черной бородой, за которой замечательно прятать запасные подбородки.

— Лорд-пилигрим, позвольте объясниться, — начал ректор, тихо и вкрадчиво. Совсем не тем тоном, каким ревел минуту назад.

Инвалид довольно потер руки.

— Ты же понимаешь, что объясняться нет никакого смысла. Это абсолютно бесполезно. Тебя не зря называют знатоком истории птомантии, напомни устои, которые ты нарушил, которые попрал и надругался.

— Виновные в смерти должны быть казнены, — шепнул ректор, блеснув вспотевшей лысиной.

— Надо же, как осторожно и скромно. Не просто все виновные, а члены их родов и семей до третьего колена. Все, кто видел Нетленное тело, члены их родов и семей до второго колена. Все, кто слышал о смерти, члены их семей. Твой мир будет запечатан для переходов, будет полностью остановлена торговля и любые контакты. Вы захлестнетесь мерзостью и утонете в собственных нечистотах.

Интересно, теоретически я тело еще не видел, только силуэт. И не слышал ничего толком. И вообще мимо проходил. Вот Тараканов удивится, поди четверть клана под этот устой попадает.

Плечи толстяка поникли, ноги подломились, и он тоже плюхнулся на колени. Не так эффектно, как куратор. Просто растекся бесформенной булькающей кучей и заголосил фальцетом:

— Лорд-пилигрим, умоляю о милости. Если есть хоть крохотный шанс, если есть малейшая надежда. Я, мы ошиблись. Жестоко ошиблись и готовы на все, я готов поклясться…

— Да? Вот это уже интереснее. Теперь разговор приобретает любопытные… — проговорил старик, растягивая слова. — С удовольствием послушаю, что ты можешь мне предложить.

— Все, я отдам все.

— Понимаю, что на своей должности наворовал ты немало. Но зачем мне твои жалкие копейки, исчисляемые миллионами?

— У меня есть артефакты, много, редких и ценных. У меня запас слез, даже есть…

— Давай слегка направлю тебя в нужное русло. Ответь-ка милый друг, императрица по-прежнему верит твоим прогнозам?

— Да, лорд-пилигрим, я могу, я готов поклясться.

Старик резко обернулся, хищный цепкий взгляд резанул меня как лезвие.

— А не слишком ли ты свободно, при посторонних клясться собрался? Или это сынок твой? Похож, особенно в профиль.

— Это… Это просто студент.

— Просто студент значит. А вот это просто учитель. А тут у нас просто слуга и охранник. Давай продолжим нашу содержательную беседу без лишних простых ушей.

— Да, да, лорд-пилигрим, сейчас отправлю.

— Отправлю? После того, что они слышали и видели?

— Да, я понял, господин.

Чуть ниже спины появилось тянущее чувство. Затыкать тебя сейчас будут, Боря, способом простым и безотказным. Нет человека — нет проблемы. Ректор развернул руки ладонями в стороны. Лицо напряглось.

Если смысл кого-то с собой забрать? Хотя бы попытаться. Разве что куратора за подставу.

Фигура охранника отделилась от стены. Сделала несколько шагов вперед и потянулась, не скрывая зевка. Старик поперхнулся, рассматривая нового участника во все глаза.

Голос прозвучал громкий, бодрый и слегка насмешливый: