Скотина II (СИ)

— Предполагаю, что этих людей убили не там, где обнаружены трупы. На всех телах есть следы посмертного грубого перемещения. Волочения, бросания. Вот зарисованы повреждения, которые возникли от ударов на кочках.

По радиальности царапин еще кое-что видно. То, что тела волочили одной рукой. Но это слишком явно куда не надо укажет.

— Жертв должно быть гораздо больше. На одежде следы крови и волос еще как минимум четверых, — Эта информация тебе наверняка известна, но ты должен знать, что для меня она тоже как открытая книга.

— Чужая? Вот так ты кровь определить можешь, где чья? Без артефактов, умений и нужных слов? Ничего не попутал?

— Извините, господин куратор, неправильно выразился. Здесь и сейчас не могу, нет для этого условий, не с этим оборудованием. А так вообще без проблем. Сейчас я сделал вывод по количеству крови и волосам. Одежда у всех пропитана так, что можно выжимать. Но только один потерпевший ранен с повреждением артерии, не мог он в одиночку так всех уделать.

Куратор прищурился, как бы решаясь, говорить или нет. Покосился на стену, от которой наблюдение ощущалось по-прежнему.

— На самом деле ты прав. Во многом. Во всем. Здесь только трое, но трупов еще шесть. Эти двое из одной банды, простые уличные отморозки. По нападавшим сказать можешь что? Есть мысли?

— Все же ясно написано. Все трое убиты одним человеком. Убийца левша, рост 173–175 сантиметров. Предполагаю, что никто из жертв ничего не понял и нападавшего не видел.

— Это предположения, фантазии, да?

— Господин куратор, я здесь не для того, чтобы делиться фантазиями. Предположения достаточно обоснованы. Никаких следов борьбы. Жертвы атакованы внезапно, нападавший заходил со спины, двигался бесшумно и очень быстро. Траектория движения говорит о специальной подготовке.

— Военной что ли? Или душегуб заказной?

— Заказные не так действуют, да и военные — это совсем другое. Убийцу специально обучали незаметно подкрадываться и точечно ликвидировать цель. Часовых, посты охраны. Искать такого умельца надо среди диверсантов, разведчиков. Клановая безопасность, промышленный шпионаж. Ну мало ли где таких людей готовят. Вам видней.

— Ты по ритуалу ничего не написал.

Вот и вылезла рабочая версия правоохранительных органов. Подозревают ритуал, но никто не может понять какой и для чего. Из-за этого и весь шухер. Боря, твой выход. Нужна импровизация.

— Не для записи информация эта. Опасно. Слышал про такой ритуал. В Белозерске, на родине у меня. В городской управе молодая женщина работает. На милости есть запись из школьного парка. Как-то говорила, а я подслушал. Жертв не девять, а двенадцать должно быть. Куски плоти, что у них во рту, скорее всего аристократу принадлежат.

Куратор закрутил головой как филин, между мной и стеной.

— Продолжай, раз начал, почему аристократ?

— Простого человека смысла нет. Этим ритуалом весь род проклинается, что-то страшное с нерожденными детьми будет. Если жертв девять — значит аристократ еще жив. Где-то держат и пытают. Куски с живого срезали. А последним трем сердце в рот вложат и убьют в том же месте. На том же алтаре.

— В том же месте, я не говорил, что их на алтаре нашли.

— Не алтаре, как же. А где же еще обряд проводить? Милость отсечена и отдана Злому ветру.

Дверь распахнулась пинком. В очередной раз треснулась об стену. Высокий хмурый мужик практически впрыгнул, уставившись на меня хищными цепкими глазами. Лицо будто вырезано из камня.

— Что-то ты много знаешь, про душегубов, диверсантов и разведчиков. И про ритуалы, которых нет в архивах.

Куратор засеменил на полусогнутых ногах. Неизвестному не просто кланялся, почто вприсядку вокруг выплясывал.

— Борис, э-э-то Александр Евгеньевич Журавлев. Руководитель управления ментальной стабильности при пятом отделе. Он тоже заинтересован узнать, чем ты тут занимался и чего…

— Птолемей, успокойся. Боря, я наслышан о тебе от Марфы Захаровны. Когда прознал про эксперимент уважаемого Птолемея, не мог удержаться, чтобы не познакомиться лично.

Я твердо выдержал сверлящий взгляд, в гляделки Борю победить — каши мало ел.

— Единственная причина, по которой вы могли заинтересоваться, это моя беседа с Марфой Захаровной, точнее ее окончание.

— Как ты разговариваешь с лордом-инквизором, — взвизгнул куратор и прикрыл голосу руками.

Мужик вздрогнул и первый отвел взгляд.

— Птолемей, перешли мне заключение и оставь нас на пару минут.

…

Александр Евгеньевич читал заключение долго, возвращался назад, шевеля губами. Вопросов никаких не задавал, только хмурился и косился в мою сторону.