Скотина (СИ)

Чистые факты. В этом мире есть человек или группа людей, которая наблюдает за нашей Землёй. Наблюдает скрытно, успешно, насколько давно? Знают много, гораздо больше, чем показывают. Есть возможность вмешиваться и влиять на события. Вмешиваться запрещено? Шифруются от Ока, боятся неведомых инквизоров, или только хотят это показать? А кто сказал, что не вмешиваются? Меня ловко окучили, пикнуть не успел. Также хоть президента, хоть самого Папу Римского.

Цель? Если наблюдают – значит им что-то нужно. Вторжение? Вторжение — это не цель. Ресурсы? Тогда какие? Территория? — Здесь своей полно. Люди? — Своим жрать нечего. А почему? Автомобили, электричество есть, значит часть истории этого мира с Землёй совпадает. Когда что-то пошло не так?

Боря, кусок ты дебила. Элементарные вещи связать не в состоянии. Отвечать на вопрос отказался, почему? Сделал вид, что подталкивать не хочет, значит как раз подталкивает к мысли, что ответ не один. Должно найтись несколько противоположных мнений. Нейтральная сторона или хочет выглядеть. Ненавязчиво показал, что имеет доступ к записям Ока. Швабру канцелярскую на помощь прислал, с его слов, а может примазался.

Опять додумал до головной боли и рези в голове, но надёжных выводов нет. Чего матушка долго возится?

Из-за глухого деревянного забора послышался звон разбитого стекла, крики и брань. Око мгновенно развернулось и скрылось за углом. Ага, есть события более важные, чем наблюдать за скучающим безобидным подростком.

Есть пара минут, которые можно провести с пользой. В соседнем полуподвальном окошке сгорбился старик над швейной машинкой. Свечи чадят. Вывеска косая, выцветшая, еле прочитал: «Костюмы». Серая неприметная конторка, вот в таких обычно тёмные делишки и обстряпываются. Толкнул рассохшуюся дверь.

Старик поднял голову, перекусил нитку. Взгляд цепкий. Голос спокойный, без подобострастия:

— Чем могу помочь, молодой человек? — голос дрогнул и поправился, — Ваше благородие.

Оглядев всю тушу, которая заняла половину мастерской, поправился ещё раз, — э-э-э, ваше степенство.

Нет, ошибся, нет тут никакого криминала. Застарелая усталость в глазах, тоска. Всего по чуть, мрачная решимость, тревога и переживание за близких. Старческое упрямство, на грани фанатизма, вон как зубы стиснуты. В углу матрас, буржуйка, закопчённый чайник. Спит в мастерской, ест тут же. В руках латаная куртка. Это что же работа для мастера, к драной куртке рукав пришивать. Борется старый мастер за место под солнцем из последних сил, но конец явно не за горами.

Поздоровался, представился, не терплю людей, скрывающих своё имя. Откашлялся, — Вывеска у вас совсем старенькая. Это же квартал портных. Вся улица мастерами занята. Вон слева — «Лучшие костюмы в Империи», справа — «Лучшие костюмы в мире». К вам же так никто заходить не будет.

Мастер сдвинул брови, — Говори, по делу зашёл, али языком чухать?

— Говорю, случайно проходил, вывеска у вас такая неприметная, что считай и нет её.

Старик тяжело вздохнул, искорка интереса погасла, — Вы же сами видели, молодой человек, какие вывески у соседей. Что я могу повесить рядом с такой красотой, — нехорошо прищурился, — А ты что рекламный? У меня денег нет.

— Да нет, отец, не рекламный точно, но в рекламе кое-что соображаю. Да, собираюсь рекламой заняться, поэтому готов вам вывеску сделать совсем бесплатно.

Старик замолчал, сжав губы, — сказал, денег нет.

— Мастер, вижу дела у вас идут не очень? Давно не было хороших заказов?

— С чего ты взял? Вот увидел старика одинокого, думаешь легко возьмёшь? Из-под швейной машинки показалась узловатая клюка, — Да я таких как ты кажный день пачками... У мастера Леонтия его сиятельство такие наряды заказывал.

Оглядел клюку — мощно. Пример с рыжей сестрой перед глазами. Не только увернуться, зажмуриться не успею.

— Не сердись, отец. Давайте просто подскажу, что на вывеске написать, чтобы народ к вам повалил? Вот так, чтоб прям не протолкнуться.

Мастер прошепелявил, — Откуда ты можешь знать? Нельзя повторять, что у других написано, за это штраф. И буквами нельзя такими. На на-чер-та-ни-е патент. Шагай ка отседа, нечего баламутить тут.

Я развернул рулон пергаментной бумаги, цапнул карандаш, — Не будем мы ничего повторять. Сейчас своё придумаем.

— Вот так просто придумаем? Ну шёл бы ты а?

— Напишем просто, но со смыслом, — «Лучшие костюмы на этой улице». Вот, рисуем буквы, потом по контуру лезвием.

— Ты же из благородных, да? Все вам измываться над простыми.

Глядя, как я орудую лезвием поправился, — Ты портной да, закройщик из конкурентов?

Я перестал обращать внимание на ворчание, столько шрифтов на компьютере видал, пусть руки не помнят, но голова подскажет, — Доску сначала белой краской, потом, как подсохнет, по трафарету ваксой.

Портной покосился на буквы, – Красиво. Строго. И нет такой ни у кого, — спохватился, зыркнул исподлобья, – Денег нет, я уже говорил, — клюка начала выписывать восьмерки.