Скотный двор

Три дня спустя Молли исчезла. Несколько недель никто не знал, что с ней случилось, а потом голуби донесли, что заметили ее на другой стороне Уиллингдона. Она стояла перед трактиром, запряженная в изящную красно-черную двуколку. Какой-то толстяк с красной мордой, в клетчатых бриджах и гамашах – вероятно, трактирщик – гладил ее по храпу и кормил сахаром. Гриву ее недавно постригли, а челку украсили алой лентой. По словам голубей, Молли, похоже, была довольна собой. Больше никто из животных о Молли не заговаривал.

В январе ударили лютые морозы. Земля стала как камень, и работу в поле пришлось прекратить. В большом амбаре проводилось много Сходок, и свиньи составляли планы работ на будущий сезон. Пришлось признать, что все вопросы управления фермой будут решать свиньи – вне всякого сомнения, умнейшие из всех животных – хотя их решения должны утверждаться путем общего голосования. Такая схема могла бы неплохо работать, если бы не споры между Снежком и Наполеоном. Эти двое возражали друг другу по любому возможному поводу. Если один предлагал сеять больше ячменя, другой непременно требовал сеять больше овса, а если один говорил, что такое-то поле в самый раз для капусты, другой заявлял, что оно не годится ни для чего, кроме свеклы. У каждого появились свои последователи, и между ними возникали ожесточенные дебаты. На сходках Снежок, как блестящий оратор, часто получал поддержку большинства, но в остальное время животные больше слушали Наполеона. Охотней всех шли за ним овцы. С некоторых пор они повадились блеять: «Четыре ноги – хорошо, две – плохо» по любому поводу и часто мешали проводить Сходки. Было замечено, что «четыре ноги – хорошо, две – плохо» обычно раздавалось, когда Снежок высказывал что-то особенно важное. Он внимательно изучил старые номера «Фермера и скотовода», найденные в хозяйском доме, и его переполняли планы новшеств и усовершенствований. Он говорил ученым языком о полевом дренаже, силосе и фосфатшлаке и разработал хитроумный проект, чтобы все животные испражнялись непосредственно на полях каждый день в новом месте для экономии труда по перевозке удобрений. Наполеон не предлагал никаких проектов, только тихо говорил, что у Снежка ничего не выйдет, и, кажется, выжидал время. Но самое непримиримое разногласие возникло у них из-за мельницы.

На выгоне неподалеку от надворных построек был небольшой пригорок – самая высокая точка на ферме. Обозрев окрестности, Снежок объявил, что это место просто создано для ветряной мельницы, которая позволит им поставить генератор и провести на ферму электричество. Тогда у них будет освещение в стойлах и обогрев зимой, а также они заведут циркулярную пилу, соломорезку, свеклорезку и электродоилку. Животные ни о чем подобном слыхом не слыхивали (ферма была из самых отсталых, с допотопной техникой), и на их мордах читалось изумление, пока Снежок рисовал им фантастические картины машин, которые станут работать за них, в то время как они будут пастись в свое удовольствие или развивать ум чтением и беседами.

Через несколько недель Снежок детально проработал проект ветряной мельницы. Сведения по механике он почерпнул в основном из трех книг мистера Джонса: «Тысяча полезных советов по дому», «Каждый – сам себе каменщик» и «Электричество для новичков». Под свой кабинет Снежок приспособил сарай, который раньше был инкубатором, – гладкий деревянный пол отлично подходил для чертежей. Снежок пропадал там часами. Придавив раскрытые страницы камнями и зажав копытцем мел, он сновал по сараю и проводил линию за линией, повизгивая от восторга. Постепенно чертеж разросся в запутанную мешанину коленчатых валов и зубчатых колес, покрывшую больше половины сарая. Другие животные каждый день заглядывали в сарай и смотрели на чертеж Снежка в полном непонимании, но под большим впечатлением. Заходили даже куры и утки, старательно избегая наступать на меловые линии. Только Наполеон обходил сарай стороной. Он с самого начала заявил себя противником мельницы. Но как-то раз он неожиданно явился и осмотрел схему. Пройдясь по сараю тяжелой поступью, он внимательно оглядел все детали, понюхал раз-другой, затем постоял немного, прищурившись и поглядывая на чертеж; и вдруг задрал ногу, помочился на него и вышел, не сказав ни слова.