Скованное льдом благородство и величие

Если вошедший сюда ранее элитный отряд полностью уничтожат, то и пришедшая следом подмога вскоре последует за ними. И пусть снаружи башни всё ещё есть другие солдаты, они не являются элитными воинами и не обладают достаточной смелостью, чтобы спуститься сюда. Разве ж стоит многого ожидать от подобных трусов? Этому лагерю беженцев однозначно пришёл конец. В худшем случае он превратится в охотничьи угодья для подчинённых Тринадцатого.

Успев добавить лишь ещё один слой бриллиантового льда, я подняла копьё наизготовку. Внешнее веко у этих медведей, возможно, и непробиваемое, но мигательная перепонка однозначно всё же уязвима. Вот только им это известно ничуть не хуже, чем мне. Будет непросто найти возможность нанести удар по этой слабой точке. Обездвижить их льдом как ранее паучков тоже, скорей всего, не получится, так как эти двое чувствуют себя абсолютно спокойно, стоя на моём льду…

Стоп, быть может, Тринадцатый стоит на теле Черныша именно потому, что не может стерпеть исходящий от пола холод?

Это вполне возможно, но, с другой стороны, Тринадцатый просто не может быть слабее этих бронированных медведей… В обществе иных сила значит уважение, в то время как интеллект ценится не больше грязи под ногами. Особенно на ранних стадиях апокалипсиса. Именно поэтому в будущем среди иных останется настолько мало умных особей, что лишь самые сильные иные смогут заиметь их в свои ряды… Именно так, даже на поздних этапах интеллектуальные иные не смогут править самостоятельно и будут вынуждены полагаться на защиту и покровительство бойцов. Покорять и завоёвывать других можно лишь грубой силой.

Однако не все иные хорошо переносят холод.

Что если я проигнорирую медведей и атакую сразу Тринадцатого? Он ведь в любом случае не станет молча смотреть на то, как я расправляюсь с его подчинёнными прямо у него на глазах. Если мне всё равно придётся сражаться со всеми тремя разом, почему бы не выбрать заранее своей первой целью того, кто, по всей видимости, обладает из них наибольшей чувствительностью к моему холоду? Если смогу быстро вывести его из строя, с оставшимися бронированными медведями будет куда проще разделаться.

И когда я уже принялась анализировать внешний вид Тринадцатого, гадая в чём могут заключаться его сильные и слабые стороны, воздух внезапно пронзили громкие скорбные женские вопли боли. И несмотря на то, что источник этих криков, по всей видимости, находился на приличном расстоянии от нас, они с лёгкостью проходили сквозь толстые стены этого исследовательского центра, достигая наших ушей. Ну а сразу же за женскими криками раздался пронзительный детский плач. Уже через мгновение оба визга смешались воедино, породив вместе настолько мерзкий звук, что аж волосы по всему телу дыбом встали. Возможно ли, что это и есть тот самый плачущий младенец, что мы слышали в самом начале? Так это Мамаша?

Я прислушалась. Этот крик звучал не совсем обычно, словно с нотками отчаянья в голосе. Возможно, положение военных не столь плачевно, как я думала ранее. Быть может, они даже смогут сами без моей помощи завалить Мамашу. Если бы мы сейчас находились в будущем, то убийство одного из генералов Тринадцатого в миг сделало бы их всемирно известными героями!

После этого крика лицо Тринадцатого внезапно изменилось. Нахмурившись, его брови настолько плотно сошлись на переносице, что аж кожа буграми пошла. Выражение его лица теперь походило на беспощадную гримасу самого дьявола. А как же образ офисного работника, что едва не заработал разрыв печени от количества переработанных часов? Окружающая его аура полностью изменилась; теперь всего один его взгляд моментально вселял в сердце страх и понимание, что с этим существом шутки плохи.

Но несмотря на эти внезапные перемены в его образе, он, к моему величайшему изумлению, потерял к моей персоне всякий интерес. Развернувшись, он двинулся в противоположную от нас сторону, и даже два медведя последовали за ним следом.

Хей! А вот это уже грубо!

Но прежде чем я успела даже разозлиться на его пофигистское поведение, Цзянг Сяотиан подле меня уже взорвался от гнева и с рёвом «СТОЯТЬ!» рванул следом за удаляющейся группой иных.

В тот же миг Тринадцатый резко обернулся и взглянул на нас своими огромными, словно блюдца, глазами. Стоило нашим взглядам пересечся, как моё сознание тут же словно пеленой заволокло. Не в силах пошевелиться, я могла лишь безвольно глядеть в его бездонную пару угольно-чёрных глаз. Затем же мою голову внезапно пронзила настолько резкая жгучая боль, что даже колени подкосились. Скрючившись на полу, я не могла ничего, кроме как, обняв голову руками, терпеть эту непереносимую боль.

— Эрге!

Юн-юн? Я повернула голову и взглянула на неё. Какая же моя младшая сестрёнка всё-таки милашка… Стоп! Не в этом сейчас дело! Я опять вижу сон, так? Значит, я потеряла сознание? Чёрт, да что сейчас происходит там, снаружи? Мне нужно поскорее проснуться!

— Эрге, твой лоб просто горит! — с тревогой пробормотала Юн-юн, приложив ладонь к моему лбу. — Тебе не жарко?