Скованные

Отбрасываю его руку, вкладывая во взгляд все мыслимые проклятья.

– Не трогай меня, – цежу зло.

Управляемая внутренним порывом смотрю направо. Малин наблюдает за нами, сунув руки в карманы брюк. На губах лишь намек на усмешку, на глаза спадают черные пряди волос. Бледно-желтые радужки совершенно безразличны.

Обида против здравого смысла щемит грудь.

Чертова истинность! Тело магнитом тянет к Малину.

Упираюсь ладонью в грудь здоровяка. Хочу оттолкнуть его, получилось лишь стукнуть.

Не смотря больше по сторонам, вылетаю на лестницу.

– Ты такая бесстрашная, – Нэнси торопится следом. – Я бы так не смогла.

Бурчу в ответ что-то невразумительное. Внутренности выворачивает от желания вернуться и пасть в объятья Малина. Нервные окончания будто скручены в канат.

Чем дальше убегаю, тем слабее становится необходимость в нем. Оказавшись на свежем воздухе, обнимаю голову ладонями, поднимаю лицо к небу.

Один вдох. Второй.

Свежий воздух.

Чистый.

– Я боялась, он тебя ударит, – тихий голос Нэнси тек в уши. – Ты молодец, не отступила. Хотя это глупо, наверно… Наверняка глупо! Кара, не делай так больше. Их не исправить, а тебе здесь еще учиться.

Ее беспокойство звучит искренне, но отчего-то раздражает. Я не привыкла, когда кто-то обо мне печется. Заботится. Это слабость, она унижает.

Прикрываю глаза, сдерживая резкую реакцию. Не хочу грубить Нэнси. Она хорошая девушка, безобидная, я же и покусать могу.

Распахиваю глаза после очередного вдоха. В груди растекается приятное томление, легкие заполняет самый вкусный запах.

Передо мной – полупустая территория универа. Резко разворачиваюсь и утыкаюсь носом в мягкую ткань на твердой груди. Бешеная концентрация запаха врывается внутрь, заполняет собой всю грудную клетку. Сжимаю кулаки, чтобы ни в коем случае не прикоснуться к Малину.

– Брысь, – он небрежно бросает в сторону Нэнси.

Она настороженно, неуверенно отходит.

Я отступаю на шаг, увеличивая расстояние. Не глядя на Малина, схожу с асфальтированной дорожки, прохожу между деревьев. Здесь воздух чище.

Дышать не хочется. Дайте мне возможность только выдыхать.

Сбиваюсь с нетвердого шага из-за неприятных тисков на локте. Рывок. Зажмурилась на миг, чувствуя сквозь ткань спиной все неровности жесткой коры.

Взгляд бледно-желтых глаз холодно, безразлично скользит по лицу. В глубине зрачка маячит непонимание.

Давлю ладонями в грудь Малина, не позволяя недопустимо приближаться. Он этого не замечает – упирается локтем в дерево над моей головой и не двигается.

– Ты что-то скрываешь? – его голос как сильнодействующий афродизиак.

– Нет.

Усиливаю давление на ладони… Тщетно.

– Вчера я почувствовал запах истинной.

– Рада за тебя. Я здесь при чем?

Малин наклоняется, но не дотрагивается. Ведет носом вдоль шеи, шумно втягивая воздух. Разгоняет по телу с ума сводящие импульсы.

– Я почти не чувствую твой запах.

– Насморк? Сочувствую.

Он усмехается мне прямо в шею.

Будь ты трижды проклят! Вместе с истинностью.

– У всех, кто вчера находился рядом, иной запах, и только ты вызываешь вопросы, – Малин задержал нос над волосами, вновь заглянул в глаза.

Теперь в них не безразличие. В них злость.

– Ты мне лжешь?

Конечно! И буду лгать. Всеми возможными способами, лишь бы ты не понял, что я твоя истинная.

– Нет, – дергаю рукава пиджака наверх, оголяя кисти обеих рук. Протягиваю запястьями кверху, – разрешаю облизать, если поможет.

Он прожег недовольством. Горячие пальцы сомкнулись на запястьях. Касание обжигает, подкидывает дров во внутренний пожар.

Кусаю губу изнутри. Держать лицо. Держать!

Под пристальным вниманием это делать очень, очень сложно.

Кончик носа Малина задевает тонкую кожу запястья, пуская дрожь по телу.

Рваный выдох вылетел через нос. По языку растекся металлический привкус. Прикусила губу до крови, лишь бы случайно не обронить непреднамеренный стон. Нежеланный.

Отвешиваю себе мысленных подзатыльников.

– Все? Или дать другие места понюхать?

Издевку в голосе Малин не проигнорировал. Рывок за запястья сперва на себя, а после снова в дерево.

Морщусь от болезненного столкновения, впившейся в позвонки коры. Горячее дыхание опаляет щеку и ухо.

– Не надо играть со мной, – голос угрожающе вибрирует. – Узнаю, что намеренно скрываешь запах…

Злость переплелась с буйствующим пожаром.

– И что ты сделаешь? – предпринимаю очередную попытку его оттолкнуть.

Он отстраняется. Одним взглядом прижимает к дереву. Физическое касание не требуется.

На губах заиграла усмешка. Звериная, пугающая до дрожи в пальцах. Он подставил на обозрение спину с широкими плечами, неторопливо, уверенно направляясь к корпусу.

Дыхание, словно почувствовав, что можно – ускорилось. Разогналось вместе с пульсом, разнося по крови адреналин, страх и массу всего другого.

Глубоко-глубоко втягиваю чистый воздух, с каждым выдохом выгоняя из себя Малина. Надо успеть выбраться в город, найти крем и вернуться до вечера.

Глава 3

Злость бурлит внутри. Звенит в голове, кричит, что никто не смеет вести себя со мной таким образом. Никто.

Преследовать, запугивать, вдавливать в дерево… Я ведь запомню. И никогда не прощу.