Скованные одной целью

– А там, значит, её кенгуру слушают? – решила сострить американская путешественница.

– Нет, дорогая, – вмешался Дед, видя, что Танцор слишком уж активно окучивает его зазнобу. – Кенгуру в Австралии. А в Австрии Штраус, всякие вальсы.

Дикция у Деда была хреновой. Еще хреновей было английское произношение. Поэтому Дженни поняла, что далекая певица Сайнхо живет там, где обитают страусы.

Потом Танцор открыл страничку www.xxxxxxxx.xxx и показал фотографии певицы. Сайнхо понравилась во всех видах: и с черными волосами, и абсолютно лысая, и задумчиво-лиричная, и неистово-свингующая. Ломовой талант так и пер у неё изо всех щелей. Но более всего, конечно же, изо рта.

Короче, собрались и поехали в «Дом».

В «Доме», в Большом Овчинниковском, было душевно. Заезжая гастролерша с пол-оборота завела публику. Публика неистовствовала. А Сайнхо все поддавала и поддавала жару.

Короче, всем очень понравилось. Даже капризному Деду, которому были свойственны зачатки нарциссизма.

Правда, его подружка заявила, что думала увидеть шоу. И что шоу – это всегда очень хорошо. Но и то, что она увидела, тоже ей понравилось.

Разъехались по домам далеко за полночь.

Но никто не роптал. Поскольку столичная клубная жизнь придумана не для жаворонков. Она для сов.

Жаворонки же оттягиваются в другое время и в других местах, о существовании которых ни Танцор, ни Стрелка, ни Дед, ни Дженни, ни автор данного произведения даже и не подозревают. Вполне возможно, что там протекает какая-то своя любопытная жизнь, и собираются вполне приличные люди. Однако где бы нас следовало искать, если бы мы вдруг взялись чередовать ночные увеселения с утренними?!

Да и как это возможно?! Ведь любому здравомыслящему человеку известно, что по утрам даже лошади не пьют!

АППЛЕТ 10. ОНА ЕГО ЗА ХЕРДЕЛЬ ПОЛЮБИЛА

В 12 часов утра все опять были в сборе. Примчался на джипе и Следопыт, который весьма оперативно не только закупил нужную аппаратуру, но успел и проверить её.

Танцор показал Следопыту забор, за которым скрывалось бандитское логово, подлежащее уничтожению. Проинструктировал, что и где, на его дилетантский взгляд, необходимо повесить и как замаскировать. Рассказал о результатах своих наблюдений. Предупредил об отморозке с Макаровым. И напоследок благословил.

Следопыт мысленно послал советчика к Евгении Марковне и решил сделать всё по-своему.

На том и расстались.

Следопыт, беззаботно насвистывая и помахивая сумкой с аппаратурой, двинулся направо.

Танцор, Стрелка, Дед и Дженни – налево. За производителями.

Понятно, что Танцора, который на сей раз вошел в конюшню не старым доходягой, а этаким гоголем, никто не узнал.

Сразу же прошел в маленькую каморку, где сидел главный конюх «Сокороса». Назвался личным секретарем миссис Смит из Оклахомы, крупной скотопромышленницы и коннозаводчицы.

Представил миссис Смит, которая, сверкнув безукоризненным жевательным аппаратом, обдала главного конюха перегаром виски.

Махнул рукой в сторону Деда и Стрелки, которые были означены как консультанты по племенной работе и конной визажистике.

Следопыт добрался до середины забора. Нашел подходящую березку. Влез на нее. Срезал ножом мешающие обзору ветви. Вколотил в ствол кронштейн, отчего березка туг же брызнула сладким соком. Прикрепил к кронштейну камеру. Проверил, как работает шаговый двигатель с дистанционным управлением. Двигатель издал тонкий комариный писк.

Главный конюх Егорыч наконец-то понял, зачем к нему закатилась эта пестрая компания. И, боясь спугнуть удачу, робко обрадовался. Лошадей у него было до хрена и больше.

Были среди них и совсем слабенькие, которые не могли сделать без одышки двойного вольта, а уж на травереаль невозможно было смотреть без слез.

Были и крепкие середнячки, которые с огромным трудом могли попасть в зачет раза три в год лишь благодаря своему огромному опыту и спортивной злости.

Были и суперзвезды, которые делали соперников как хотели, где хотели и сколько хотели. И не было в них никаких изъянов по лошадиной части. Кроме разве что присущей звездам некоторой капризности.

Много чего было у главного конюха. Не было только денег, чтобы поддерживать конюшню в приличном состоянии. Дело доходило до того, что, рискуя честью российского конного спорта, по ночам воровали овес на ипподроме, у этих пройдох-барышников.

И тут вдруг наметилась такая поклевка!

Егорыч позвонил главному тренеру Устинычу и велел, чтобы тот срочно приезжал. И чтобы захватил с собой директора с бухгалтером. После этого стал демонстрировать богатой американке лучших лошадей конюшни.

Следопыт пошел по периметру против часовой стрелки, подыскивая место для установки второй камеры. Обнаружил щель между железобетонными панелями. И ещё раз осмотрел двор. По-прежнему никаких признаков жизни не было. Там, внутри, не было даже ни воробьев, ни бабочек.