Скованные одной цепью

— Видишь ли, Уин, мы никогда не идем в ногу с законом. Просто лицемерить начинаем больше. В мире ведь как? Человек человеку волк. Кого-то сжирают, кого-то нет. Все мы, включая твоего дружка Майрона, готовы убить миллион незнакомцев, лишь бы тем, кто нам вправду дорог, было лучше, и всякий, кто скажет, что это не так, — лгун. Мы поступаем так каждый день, хотя и по-разному. Скажем, можно купить пару красивых туфель, а можно потратить те же деньги на голодающих в Африке детей. И что? Ты всегда купишь туфли. Такова жизнь. Все мы убиваем, если чувствуем, что этому есть оправдание. У человека голодает семья. Если он убьет кого-то, появится возможность украсть кусок хлеба и накормить детей. Вот он и убивает. Каждый день. Только богачу нет нужды убивать ради куска хлеба. И он говорит: «Убивать дурно», — и пишет правила, по которым его нельзя побеспокоить или отнять миллион буханок хлеба, что он приберегает для себя и своей жирующей семейки. Ты следишь за моей мыслью, Уин?

— По поводу морали, — сказал Уин, подавляя зевок. — Да ты у нас философ, Фрэнк.

— У меня не так уж много посетителей, — усмехнулся тот. — Вот и пользуюсь возможностью.

— Прекрасно. В таком случае скажи мне, умоляю, что там такое задумали твой брат и Крисп?

— По правде? Не знаю. Но может быть, это объясняет, откуда к Герману текут денежки. Парни из налоговой заморозили все наши активы. А у Германа была где-то дойная корова и ему было чем платить адвокату, да и Криспу. Почему бы такой коровой не оказаться Уайру?

— А поточнее выяснить не можешь?

— У кого, у Германа? — Фрэнк покачал головой. — Он не так уж часто ко мне заходит.

— Да, печально. Ведь вы когда-то были так близки.

В этот момент Уин почувствовал, что у него в кармане заработал двойной вибратор сотового. Значит, сообщение срочное. Уин достал телефон, прочитал сообщение и закрыл глаза.

— Плохие новости? — посмотрел на него Фрэнк Эйк.

— Да.

— Надо идти?

— Да. — Уин поднялся.

— Слушай, Уин, заходи еще как-нибудь, а? Так приятно с тобой поболтать.

Но оба знали, что сегодняшний день не повторится. Жалкое зрелище. Двадцать три часа изо дня в день в одиночке. Нельзя так поступать с людьми, подумал Уин, даже худшими из худших. Таких надо выводить в укромное место, приставлять пистолет к затылку — и две пули в череп. Перед тем как спустишь курок, любой человек, даже такое чудовище, как Фрэнк, будет умолять сохранить ему жизнь. Так всегда бывает. Срабатывает инстинкт самосохранения — глядя в лицо смерти, все просят не лишать их жизни. И все же уничтожить зверя — значит, сберечь средства, значит, поступить мудро и в конечном счете более человечно.

Уин кивнул охраннику и поспешно направился к поджидавшему его самолету.

16

Майрон увидел, как Китти осторожно, словно на ощупь, опасаясь провалиться, пробирается мимо магазинов и лавок. Лицо ее было бледным. Веснушки, когда-то столь явно выделявшиеся, исчезли, но не сами собой. Она ежилась и моргала, словно кто-то поднял на нее руку и она уклонялась от удара.

Какое-то время Майрон стоял не двигаясь. В ушах отдавался металлический гул огромного торгового центра, а память возвращалась к давним теннисным временам, когда Китти была так уверена в себе и при одном взгляде на нее становилась ясно, что впереди ее ждет слава. Майрон вспомнил, как однажды отвез Сьюзи и Китти в центр вроде этого, когда у них выдалось свободное время перед турниром в Олбани. Две восходящие теннисные звезды расхаживали по торговым рядам как обыкновенные девчонки, отбросив ненадолго взрослые замашки, повторяя на каждом шагу «клево» или «нет, ты понимаешь?», разговаривая во весь голос, смеясь самым дурацким шуткам — словом, вели себя как и подобает подросткам.

И когда же все это сломалось? — банальный вопрос, наверное.

Китти лихорадочно оглядывалась по сторонам. Ее правая нога задрожала. Майрону надо было решаться. Что лучше: медленно, шаг за шагом, приблизиться или выждать и последовать за ней к ее машине? Сразу взять быка за рога или избрать другую тактику, потоньше?

Когда Китти повернулась к нему спиной, Майрон двинулся в ее сторону. Опасаясь, что она в любой момент может повернуться, увидеть его, а увидев, броситься бежать, он ускорил шаги, перерезая ей одновременно возможные пути отхода. Он был уже буквально в двух шагах от Китти, когда в кармане завибрировал сотовый. Словно почувствовав его приближение, Китти обернулась.

— Рад видеть тебя, Китти. Сколько лет, сколько зим.

— Майрон? — Она отшатнулась как от удара. — Ты что здесь делаешь?

— Поговорить надо.

— А как… как ты меня нашел? — У нее даже рот приоткрылся.

— Где Брэд?

— Нет, сначала скажи, как ты узнал, что я сюда приду? Не понимаю.

— Я отыскал Краша, — поспешно заговорил Майрон, стремясь как можно скорее покончить с объяснениями. — Заставил его позвонить тебе. Вот и все. Где Брэд?

— Мне надо идти. — Китти сделала шаг в сторону. Майрон преградил ей путь. Она подалась вправо. Майрон схватил ее за руку.

— Пусти.

— Где мой брат?

— А зачем тебе это знать?

Вопрос несколько смутил его. Майрон не знал, что ответить.

— Мне надо с ним поговорить.