Скованные

Макса на улыбки не тянуло. Он предусмотрительно заткнул мне рот поцелуем, утягивая меня за собой в бешеный ритм на грани легкой боли, но сильного удовольствия.

Запах, звуки соединения тел, напряженные мышцы под ладонями, горячие руки на теле, сплетенные языки и жаркое дыхание… Мы могли бы раствориться друг в друге и вместе воспламениться, но мы всего лишь люди для всех вокруг, и нечто незаменимое друг для друга. Важное. Дополняющее звено большой цепи.

Мы незаметно и очень быстро достигли наивысшей точки наслаждения. По ногам, рукам и животу пробегала мелкая судорога от долгожданной острой разрядки. По внутренней стороне бедра потекло доказательство оргазма Макса.

Он потянулся к бумажным полотенцам, выдернул сразу несколько, блуждая взглядом по моему лицу. Щеки горели, под кофтой пошла испарина.

Кондиционер оказался бесполезен…

Мягкая бумага коснулась кожи. Макс бережно вытирал мою ногу, бесконца смотря на щеки, лоб, губы, глаза, шею. Снова. Снова. И снова. В тишине лишь шуршали полотенца и шелестел кондиционер, а наше тяжелое дыхание завершало симфонию.

Оркестр сыграл свой главный аккорд. Идеально. Без запинок.

Под перекрестным взглядом Макс наклонился боком, выбросил испачканную бумагу. Натянул свое белье, следя неотрывно.

Ничерта не разобрать у него во взгляде. А он в моем что видит? Или так же, как я, пытается хоть что-то понять?

Макс поправил мое белье, а я вцепилась в его предплечья. Он едва усмехнулся в ответ на мою реакцию.

Поднял свои штаны, застегнул, продолжая поддерживать немой визуальный контакт. Наклонился за моими. Помог продеть одну ногу, вторую.

Странные, необъяснимые ощущения. Забота без просьб и предложений, переворачивающая что-то внутри. Или я слишком большое значение придаю простым действиям?

Макс помог спрыгнуть, придержал, и сам натянул резинку моих штанов на талию. Оправил кофту, оставляя нежный поцелуй на губах.

Присел передо мной, взял один кед, другую руку положил на икру под колено. От смеси уверенности и силы во взгляде, направленном снизу вверх, подкосились ноги.

Оперлась ладонью на плечо Макса, позволяя помочь мне обуться.

Я бы сама легко справилась — в два счета, но говорить об этом не хотелось. Нарушать будоражащее молчание — тоже.

Малин поднялся, подцепил подбородок и вновь впился в губы. Коротко и чувственно. Подталкивая эмоции к финальному взрыву. Отпустил губы со влажным звуком, взял за руку и все так же без слов повел на выход из комнаты, наполненной запахом секса.

Наверно должно быть стыдно… но почему-то нет.

Глава 30

Приглушенная умиротворяющая мелодия распространялась по залу вместе с тихими голосами. Несколько игривых взглядов за столиками недалеко от туалета сопроводили наше появление.

Что-то наверняка было слышно, но спокойная уверенность Макса передалась и мне.

Девушка, встретившая нас первый раз на входе, вновь появилась перед нами.

— Я вас провожу, — она смущенно заправила волосы за ухо, сжала планшет, искоса поглядывая на нас.

Ее мечущийся взгляд сложно не заметить. Она смотрела на две точки над воротом Малина, перевела взгляд на мою шею и отвернулась под моим прямым.

Я не старалась облегчить ее неловкость.

Она сконфуженно улыбнулась, вновь глянула на Макса, и ушла. Едва она развернулась, как улыбка с ее лица слетела.

Она будто расстроена. Завидует? Сексу в туалете или метке? Или тому и другому.

Не предмет для зависти, честное слово.

Нам вынесли блюда практически сразу: мы сели, я глотнула прохладной воды, и вот уже перед нами официант расставляет еду.

Макс немедля принялся за обед, снова в тишине между нами.

Ждет, когда я что-нибудь скажу? Или ему нечего сказать?

Я неторопливо пережевывала мясо, наблюдая за отменным аппетитом Малина. Его точно должно отпустить и не крыть какое-то время от моего запаха. А может и вовсе станет проще, истинность ведь теперь активирована.

Все-таки добился своего.

Фыркнула, запивая мысль водой.

Малин пробежался по мне внимательным взглядом, усмехнулся.

— Я виновен сразу во всем или приговор будет по пунктам?

Это должно быть смешно? Почему-то не тянет смеяться.

Я не собиралась его обвинять, мы вдвоем участвовали в совершении, возможно, большой ошибки. Или не ошибки, как знать. Как знать.

— Я не собираюсь выступать судьей, ты сам себя наказал.

— Да? — Макс откинулся на высокую спинку кресла. — Чем же?

Я сложила руки на подлокотники, вздернула подбородок, словно на троне сижу.

— Кем. Мной.

Уголки губ Малина дернулись по очереди. Он состроил задумчивость, смотря куда-то в сторону с оттенком улыбки.

— В самом деле, самые жестокие палачи для себя мы сами, — он покивал с глубокомысленным видом.

Покосился на мое невозмутимо-недовольное лицо и все-таки засмеялся.

— Не надейся, что я пожалею, — уверенно заявил Макс. — Я теперь тебя даже сильнее хочу, потому что осознанно.

Под губами по зубам проскользнул язык. Взгляд бледно-желтых глаз не отрывался от моей шеи.

Черт. Почему от одной мысли о метке по телу теперь бегают мурашки, а не как обычно слоны сопротивления?

— Еще бы ты пожалел. — Я подтянулась, закинула ногу на ногу.