Скованный огонь

— О, несомненно. В конце концов, я же само обаяние, да еще и умен. Но Аот нанял тебя не за умение успокаивать тупых невежд. Насколько я помню, скорее всего, причиной послужил твой дар сносить стены и поджигать вражеские отряды.

— Неважно, почему он нанял меня, здесь я только мешаю.

— Возможно. Или, может, это Аот мешает тебе и мне.

— Что?

— Когда-то он был великим лидером, но его время прошло. Посмотри в каком состоянии сейчас Братство — мы разбиты и занимаемся этой дрянной работой.

— Ты же знаешь, что миссия в Тэе была необходима, и что никто на Востоке не справился бы с ней лучше.

— А как насчет Импилтура?

— В Импилтуре нам просто не повезло.

Гаэдинн усмехнулся.

— И когда удача подводит предводителя наемников, все остальное не важно. У его лейтенантов нет иного выбора, кроме как уйти от него, прежде чем он загонит их в могилу. Или прежде, чем их участие в его передрягах не испортит их репутацию до такого состояния, что их просто перестанут нанимать.

— Ты и раньше грозился уйти. Так и не ушел.

— Что не говорит о том, что я никогда не уйду. Прошлая ночь расстроила меня так же, как и тебя, хотя и по более разумной причине. Мы были в большей опасности, чем должны были из-за того, что Аот запретил нам сражаться в полную силу.

— Ты знаешь причину.

— Да. Но я считаю ее недостаточной. И почему я не должен уйти, если считаю, что нужно? Я ничего не должен Аоту.

— Ну, я… — она вздохнула. — И снова ты пытаешься манипулировать мной — заставить сказать то, что ты хочешь услышать.

— Короче говоря, я согласен с тобой. Если ты дезертируешь, я хотел бы уйти с тобой.

Джесри почувствовала, будто что-то надломилось у нее в груди.

— Мы оба знаем, что из этого ничего не выйдет.

— Но разве тебе не будет одиноко, если ты уйдешь одна? Мне всегда казалось, что Братство — твой единственный дом, и, как показала прошлая ночь, у тебя не очень-то выходит заводить новых друзей.

— Ладно! — волшебница махнула рукой. — Я остаюсь! Только прекрати нести вздор!

— Как скажешь. Но я все равно уважаю твое решение.

Пальцы Джесри сжали посох.

— Гаэдинн…

К ее удивлению, его лицо стало более открытым, а улыбка менее покровительственной и дразнящей.

— Леди, я и правда считаю, что мы выберемся из этой помойки, в которую попали, а еще я считаю, что ты нужна Аоту, чтобы это стало реальностью. — Его улыбка превратилась в ухмылку: — Вместо того, чтобы уйти, тебе нужно держать его нос поглубже в этом улье, и тогда награда будет побольше.

* * * * *

Шагая рядом с Никосом через высокий дверной проем, Аот не видел ни одного драконорожденного, дженази, или другого представителя нечеловеческой расы среди тех, кто стоял в окружении бронзовых и мраморных скульптур. Тем ни менее, зал Шалы Каранок был заполнен сильнее, чем в прошлый раз, и, похоже, никто из присутствующих не был ему рад.

Когда Никос и Аот подошли, они остановились и поклонились.

— Милорд, — сказала Герой Войны. — Капитан.

Его голос был холодным.

— Ваше величество, — ответили они в унисон.

— Семьдесят восемь моих людей мертвы, — сказала женщина на троне.

— Не принимайте эту цифру за конечный результат, — заявил Аот. — Еще пару трупов найдут, и еще несколько людей скончается от ран.

Шала нахмурилась, и Никос одарил капитана предупреждающим взглядом. Но Аот решил остаться невозмутимым и не извинился. У него было предчувствие, что брать на себя хоть какую-то вину будет плохой идеей или же намекнет на слабость.

— Так вы гордитесь своим счетом? — прозвучал знакомый мужской голос.

Аот обернулся и увидел Даэлрика в украшенной драгоценностями желтой мантии. Толстый священник Амонатора стоял во главе группы городских жрецов, одетых в не менее дорогую одежду, чем его собственная.

— Я горжусь, — ответил всадник, — что мои люди эффективно справились с работой и с немалой долей самоконтроля. Уверяю вас, наш «счет» мог быть куда выше.

— Факт остается фактом, — ответил священник, — вы убили десятки хороших людей, которые хотели очистить город от зла.

Никос фыркнул.

— Милое описание для своры диких собак.

Аот повернулся к Шале.

— Ваше величество, вы и лорд Никос сказали мне, что моя работа заключается в поддерживании порядка с особым прицелом на защиту жителей в квартале волшебников. Я выполнил ее. В чем проблема?

Глаза Шалы сузились, и Аот напрягся от этого. Но, в конце концов, Герой Войны решила пропустить мимо ушей его прямолинейность — хотя некоторые назвали бы это дерзостью — и просто ответила на его вопрос.

— В моем понимании, ваша задача состояла в том, чтобы предотвратить бунт еще до его начала. Возможно, это было неизбежно. Но в итоге я оказываюсь правителем, который натравил жестоких наемников под командованием злобного боевого мага и ведьмы, на собственных подданных. А зачем? Чтобы защитить прочих волшебников-дьяволопоклонников. Чтобы укрыть Зеленорукого Убийцу самолично.

— Ваше величество, — начал Никос, — я уверен, многие люди понимают, что ваши люди поступили так, как было необходимо. Если бы они сделали меньшее, Лутчек мог бы сгореть.