Скованный огонь

Стоя прямо перед щелкающей пастью и острыми когтями змея, демонстрируя потрясающее владение мечом и щитом, а также ловкость, не характерную для драконорожденных, Баласар резал, блокировал и уклонялся. Остальные тимантерцы выбежали из тумана, чтобы напасть на дракона с той же безрассудной смелостью.

Естественно, все эти навыки и смелость чего-то да стоили. Но топазовый дракон нанес удар одной лапой, затем царапнул другой. Баласару удалось отразить его когти щитом, но грубая сила прибила его к земле. Затем змей еще раз распылил свое дыхание. Попав под этот дождь, полдюжины воинов рухнули, и уже ничто не стояло между драконом и Перрой. Существо приготовилось к прыжку.

Бдительная спикировала на дракона. Судя по всему, грифон все это время кружил над его головой, ожидая второго шанса застать огромную рептилию врасплох.

И снова змей как-то предвидел нападение. Он махнул головой в сторону, спасая свои глаза. Но Бдительной по крайней мере удалось врезаться в драконью шею, сразу за черепом. Ее когти глубоко вонзились в желто-оранжевую шкуру. Крючковатый клюв вырывал куски плоти.

Дракон издал оглушительный визг. Он тряс своей шеей вперед и назад, но так и не смог сбросить Бдительную. Существо попыталось вцепиться в нее лапами. По-прежнему держась за шею, грифону удалось увернуться от удара.

Для Кхорина все выглядело так, будто у дракона теперь серьезные неприятности, и он решил помочь Бдительной убить тварь. Стиснув зубы от свежего укола боли, он вскочил на ноги и побежал.

Но прежде, чем он смог сократить дистанцию, дракон рухнул на бок. Земля задрожала от его падения, и дворф пошатнулся. Затем существо перекатилось с одного бока на другой, погребая грифона под своим весом. Когда оно поднялось на ноги, Бдительная уже не цеплялась за него. Вдавленная в грязь, с неестественнно согнутыми крыльями, она не двигалась. Даже не дышала, как бы пристально Кхорин ни присматривался.

Змей направился к Перре. Кхорин пробежал мимо задней лапы и рубанул его бок.

— Морадин! — проревел он.

Возможно, бог услышал и счел нужным помочь, потому что лезвие топора исчезло в жесткой плоти дракона. И когда Кхорин высвободил его, кровь залила его с головы до ног.

Дракон побежал, развернул свои крылья, прыгнул и взмыл в воздух. Он почти сразу же растворился в тумане.

Кхорин стоял, тяжело дыша, всматриваясь и прислушиваясь, ожидая, что существо решит продолжить сражение с воздуха. Видимо, нет. Приняв во внимание свои раны, особенно те, что оставила Бдительная, и последний удар, должно быть, существо решило отступить.

Когда Кхорин убедился, что дракон улетел, то вспомнил про его приспешников. Большая угроза заставила его на время позабыть о мелкой. Но они все, должно быть, были убиты или тоже сбежали. Дворф больше не слышал звуков битвы.

Кхорин заковылял к Бдительной и посмотрел на разбитое, сплющенное тело — все, что осталось от нее. Горе захлестнуло его, и он стиснул зубы, чтобы сдержаться.

Затем он проверил своих людей, и у тех дела были лучше. Наемники понесли не слишком большие потери, и даже те, кого обдало дыханием дракона, выглядели так, будто быстро смогут восстановиться.

После этого он повернулся к своим новым друзьям. Похоже, змею не удалось толком ранить Баласара — тот сидел, держа кожаный бурдюк у рта лежащего Медраша. Паладин с жадностью пил воду, и его друг забрал у него сосуд.

— По чуть-чуть, — сказал Баласар.

— Как только я немного восстановлюсь, — прохрипел Медраш, — смогу исцелить себя. Затем я могу исцелить остальных.

— Что ж, ты не восстановишься, заставляя себя блевать, — он посмотрел на Кхорина. — Сожалею о твоем грифоне и людях, что ты потерял.

— И я сожалею о ваших потерях, — ответил дворф.

— Во имя первого яйца! — взорвался Баласар. — Я бы понял, если бы тупые чессентцы устроили нам засаду. Или что проклятые дженази придут за нами. Но что, во имя задницы Арамбара, это было?

Кхорин покачал головой:

— Если бы я знал.

— Просто случайная атака? — не умолкал драконорожденный.

— Нет, — ответил наемник. — Дракон хотел убить исключительно Перру. Когда эта тварь решила принять активное участие в битве, то направилась прямиком к ней.

* * * * *

Сулабакс еще не был городом, но уже был большим торговым поселением. Не был он и неприступной крепостью, хотя стены у него были. Это сочетание сделало городок стержнем пограничной обороны Шалы Каранок и обязало Аота иметь дело с Хасосом Торой, бароном этого места и его окрестностей.

Высокий и мускулистый, с длинным носом, властными чертами лица, расхаживающий по своим владениям почти в полном доспехе, даже если ничего не происходило, Хасос был еще одним примером чессентской одержимости военным искусством. Аот предполагал, что такой человек обрадуется подкреплению. Но пока все выглядело иначе.

— Мне никто не доложил, что вы прибудете, — объявил Хасос.

— Досадно, — ответил всадник. — Но Герой Войны приняла решение в последний момент, и никто не смог бы доставить это сообщение быстрее, чем перемещаемся мы, наездники на грифонах.

— Как много мяса едят эти животные? — поинтересовался барон.

— Много.