Скованы страстью

Прижимая Анну к себе еще крепче, Зафар углубил поцелуй и осторожно усадил ее на себя верхом. Сейчас он хотел лишь эту женщину, а все остальное отошло на второй план. Годы борьбы и изгнания, ясная цель…

Наверное, именно поэтому он и хотел Анну так сильно, что, лишь держа ее в руках, мог забыть обо всех бесконечных лишениях и трудностях…

Нежные пальчики легонько поглаживали его грудь, и Зафар вновь сосредоточился на пухлых губах.

- Посчитай, habibti.

- Что?

- Помнишь, как ты считала, когда учила меня танцевать? Меня это все время отвлекало от вальса.

- Как скажешь, - слегка приподнимаясь, улыбнулась Анна.

- Ты готова?

- Для тебя я всегда готова.

Осторожно направляя, Зафар усадил ее на себя.

- Раз, два, три, - прерывисто засчитала Анна, крепко впиваясь ногтями в его плечи. - Раз, два…

- Как по-твоему, я достаточно умел, чтобы вести в этом танце? - улыбнулся Зафар.

- Ты был прав, - тяжело дыша, выдохнула Анна. - Меня действительно нужно раскультурить. Прямо сейчас.

Не заставляя себя упрашивать, Зафар зарычал и крепко ухватил ее за талию, резко поменял позицию так, что Анна снова оказалась снизу. Удерживая ее за бедра, он вонзался в нее в бешеном ритме. В его диких необузданных движениях не осталось ничего культурного и цивилизованного, одна лишь животная страсть и желание.

И именно это им сейчас и было нужно.

Им обоим.

Изгибаясь в его руках, Анна обхватила его бедра ногами, отвечая на каждый его выпад встречным движением, и совсем скоро они вместе дошли до предела, крепко сжимая друг друга в объятиях. Вокруг них по-прежнему лежала бескрайняя пустыня, но в эту секунду она отодвинулась куда-то далеко-далеко, уступая под натиском очищающих и перерождающих волн блаженства.

И не осталось ничего, кроме них самих.

Ничего, кроме Зафара. Ничего, кроме Анны.

Все еще сжимая ее в своих руках, он прислушивался к тяжелому дыханию и стуку женского сердца. Какая же она живая… Теплая и мягкая…

И если бы только не было всех прошлых лет, всей пролитой крови и ошибок, которые нельзя простить…

Но все это уже не важно.

Ничто не важно.

Кроме Анны.

Пахло серой.

Как и всегда, когда на земле разверзался его персональный ад. Выстрелы, дым, крики… И боль. Много-много боли.

Израненное лицо матери, напуганные глаза…

И глаза эти смотрели лишь на него одного. Скованный по рукам и ногам, Зафар с радостью поменялся бы с ней местами, но не мог даже по шевелиться. Его самого никто не бил и не истязал, но любые физические мучения стали бы сейчас облегчением. Что угодно, лишь бы не сидеть без движения и не смотреть, как зверски пытают родителей. И все из-за того, что он доверился Фатин…

Насквозь промокнув от пота, Зафар проснулся от собственного крика, схватив врага за горло. Потянувшись за ножом, он вдруг осознал, что полностью раздет, а ножа нет.

Ладно, это не так уж и важно. Сейчас он способен придушить врага и голыми руками.

Но стоило ему разглядеть в темноте светлые волосы, как он сразу же окончательно проснулся, понимая, где и с кем находится.

Проклятье, он все-таки заснул! Рядом с Анной.

- Анна. - Стоило ему только разжать пальцы, как она сразу же отстранилась, а он не посмел к ней притронуться. У него больше нет права к ней прикасаться. - Извини. Извини, я бы никогда специально не причинил тебе боли.

Она вся дрожала, и Зафар, не выдержав, отвел взгляд.

Он не хотел видеть выражение ее глаз, теперь, когда он наконец-то показал ей свою истинную натуру.

- Я знаю, - выдохнула она.

Набравшись смелости, Зафар потянулся за фонарем.

По ее щекам катились слезы, но она даже не пыталась их вытереть.

- Анна… Именно поэтому я всегда и сплю один. Именно поэтому…

- Что ты видишь?

- Нет. - Он покачал головой. - Не спрашивай, не старайся мне помочь.

- Но как ты можешь жить со всем этим ужасом и болью? - Она попыталась к нему прикоснуться, но Зафар резко отпрянул.

- Потому что я сам во всем виноват и обязан до конца нести свою ношу.

- Расскажи мне.

- Нет. Я и так причинил тебе слишком много боли.

- Зафар, пожалуйста, позволь мне тебе помочь.