Сковать шторм

На уходящем солнце блеснула металлическая пластинка маминого браслета, спрятанного под рукавом. Единственная её вещь, случайно найденная в сундуке. И снова оглушили воспоминания о том дне, когда мать пропала так внезапно… и как после этого отец помрачнел и начал пить, становясь всё более невыносимым. Что произошло между ними, Джейна так и не узнала.

Спустя месяц отца нашли утонувшим в бухте недалеко от берега. А из Сагарда приехал дядя, чтобы забрать к себе в деревню. Джейна тогда уселась на мамину кровать и с места сходить отказалась, пока дядя оттуда силой не стащил и не поволок за собой.

Суета по продаже дома улеглась быстро. Как и вещи. Влезли в одну повозку вместе с парой сундуков родителей. Вот и всё, что осталось. Джейна помнила, как до упора смотрела назад, в море, пока телега медленно тащилась по склону, увозя в далёкий и чужой Сагард. Потом отвернулась, а светлая полоса горизонта ещё долго висела перед глазами, плыла ярким пятном и никак не думала пропадать.

Деревня, в которой дядя был старостой, поначалу ей совсем не понравилась: маленькая и скучная. Домов штук тридцать, каждый кособокий на свой лад. Кругом горы, горы, а она среди них, как в какой-то яме. Джейне до духоты не хватало простора. Разве что небо ещё было видно над головой и звёзды. Только на них бы она и смотрела, лёжа вечерами на тёплой земле и выискивая среди ярких пятен те, которые больше всего любила…

Джейна осторожно глянула на притихших в зарослях парней и снова присела, закусив губу. Кажется, она никогда не почувствует себя здесь как дома. И всегда будет чужой. Скорей бы вечер! Но солнце, как назло, тащилось по небу, точно нагруженная телега в крутую гору.

Вскоре рядом никого не осталось, Джейна одна продолжала задумчиво копаться в земле, снова уйдя в далёкие, тоскливые, уже отчасти зыбкие воспоминания. Но вдруг точно гора отбросила широкую тень. Джейна увидела сначала только заляпанные грязью сапоги, но даже этого хватило, чтобы понять – дядя.

– Ну что ты так долго возишься? Весь день прошёл, а толку от тебя чуть, – с укором и разочарованием произнёс он.

Она подняла глаза. Несмотря на возраст, дядя оставался подтянутым, волосы и нахмуренные брови ещё были чёрными, а руки – крепкими и сильными, словно помнили дни, когда он занимался тяжёлым трудом. Сейчас как староста он больше руководил другими, чем выполнял что-то сам, но с ним никто не смел спорить. Он многое делал для благополучия Сагарда – теперь, спустя шесть лет жизни в деревне, Джейна это видела. Занимался торговлей, налаживал новые связи с городом… но при всём при этом он так часто был к ней несправедлив!

А сегодня и вовсе был сам не свой, будто с кем-то поругался.

– Я скоро, – пробормотала Джейна.

– Это потому что ты много ленишься и болтаешься незнамо где не по делу. Давно надо было отдать тебя замуж, там бы тебя научили уму-разуму и приучили к труду!..

Ну да, замуж. Может, ещё за этого долговязого?! Джейна поднялась с колен, едва не сравнявшись с дядей по росту, и отряхнулась, как тот вдруг смерил её тяжёлым взглядом и заявил:

– Знаю, тебя снова у Вария видели. Мне не нравится твоя с ним дружба, сколько уже говорить?! Я хочу, чтобы ты перестала без конца к нему бегать. В конце концов, по деревне уже идут неприличные слухи. Поняла меня?

Так вот в чём дело. Этот разговор был не первый… Дядя давно был против её общения с мастером-плотником, только так и непонятно, что именно ему не нравилось. Сначала дядя говорил, что тому нельзя особо верить. Потом про то, что у Вария не все дома и на проповеди он ходит через раз. И теперь это…

– Но, дядя, мы же…

– Хватит! Я всё сказал.

– Как скажешь, – Джейна как можно спокойней пожала плечами. Сейчас точно бесполезно спорить, она знала. Да и они давно перестали ссориться в открытую.

– Вся в мать, – ни с того ни с сего разозлился дядя, раздражённо развернулся и ушёл.

Это было больное место. Джейна до сих пор не смирилась, что все сочли её мать погибшей. Зачем дядя только тогда приехал!.. Но ему, видимо, пришлось взять её на воспитание, просто чтобы не оставлять одну в городе. Хотя большой любви к ней и к своему брату – отцу Джейны – он никогда не проявлял.

А деньги от продажи родительского дома дядя вложил в торговлю, пообещав отдать, когда она выберет себе спутника и заведёт семью. Но выбирать не хотелось. Какой смысл!..

Джейна выпрямилась и осмотрелась. Близилось время вечерней проповеди в храме, а это единственное, что она старалась не пропускать. Ради отца, ради памяти о тех тёплых семейных вечерах, ради умиротворения от молитв. Иногда казалось, что эта вера – единственное, что связывает её тонкой нитью с родителями, не даёт забыть и окончательно потерять себя и силу духа.

Так искренне верил отец… Джейна помнила, как вместе они ходили на службы, как строго он соблюдал все обряды и отмечал праздники. Может, и её судьба такова: быть ревностным Служителем веры? Джейне всегда казалось, что она должна сделать в жизни что-то важное. Особенное. Что-то действительно нужное для других.