Скрам

– Да, – тут же, над плечом Дины показалась голова Сергея, он тоже смотрел вниз, на этот черный обод на здании в районе седьмого этажа. – Мы тут думали, может быть взломать к чертям банковские счета урода, да перевести деньги пострадавшим? Это близких не вернет, но там… Были дети, которые остались без матерей и отцов, и… наоборот. Как таких говнюков земля носит? Засветился он на записи!

– Как думаете, Адриан правильно предположил, что они там просто не договорились? Кварр не предупредил подельника о Садике?

– А может, Садик – это зло? Зря мы его изобрели?

– Дашка, не мели чушь, – оборвал напарницу Сергей, положив ей лапищу на спину, – если бы не наш Садик, хрен бы мы их нашли. Вот именно, что благодаря такой программе, внедренной повсеместно, можно было бы держать под контролем таких уродов. На каждую террористическую вылазку операций пластических не наделаешься, рожа обвиснет!

– Жаль, что законом это запрещено. Защита персональных данных! А о безопасности они подумали?!

– Динка, прекрати, кто там и о чем думать должен? Да если бы здесь хоть кто-то думал, мы бы совсем по-другому жили…

– Так, а ну, отставить разговоры о взломе чужих счетов и о работе правительства! – Давид испортил всем настроение своим внезапным появление. До этого момента он разговаривал с Адрианом в его кабинете и все было хорошо. Мы тихо поминали погибших и смотрели на ночной город за окном, которому еще не раз, возможно, пригодится Скрам. – Ладно, чтобы вы не горевали так сильно, могу порадовать вас хорошей новостью. Этот Рогозин из ФСБ сообщил, что они раскололи Кварра и его люди уже час назад повязали последнего, Исхака.

– Ура? – неуверенно поднял бокал Артем. – Бой негодяям. Ура Скраму?

– Ура…

– Ура…

– Ура. И пусть будет урок другим таким же уродам! – не удержалась Дарья.

Я тоже хотела поднести к ним свой бокал и чокнуться в общей куче, но у меня дернулась рука. Телефон издал звук принятого сообщения. «Зайдите» – этого слова было достаточно, чтобы уже через несколько секунд, поставив свой бокал на стол, тихонько, подобно настоящей мыши, исчезла из главного зала и вошла в кабинет к своему еще пока начальнику.

Когда я вошла, Адриан сидел у себя за рабочим столом, но при моем появлении, шеф встал и, обойдя стол, приблизился к своей подчиненной. Кофейные глаза смотрели в пол под его ногами, но мне и этого было достаточно. Оказаться рядом с ним, не этого ли я ждала все время?

– Наташа.

– Да?

– Вас напугали сегодня. Вы хотите отказаться работать на меня?

Именно в тот момент я дико обрадовалась тому, что он не смотрит на меня. Глаза мыши оказались на мокром месте, и я совсем не хотела, чтобы он увидел это.

– Нет, не хочу.

– Со мной опасно. Но мне нужен такой человек.

– Я же ничего не сделала.

– Вам не надо ничего делать. Вы должны быть рядом. Все время.

Знаете ли вы то самое ощущение, когда у вас в груди, у вашего сердца внезапно вырастают большие, белые и очень пушистые крылья? Вам что-то говорят, а вы чувствуете, как сердце начинает парить…

– Я смогу… – сделала короткую паузу и бесшумно сглотнула слезы. – Я смогу чем-то помочь?

– Вы уже помогаете. Оставайтесь.

– Я принимаю неверные решения.

Да, мне хотелось, чтобы меня поуговаривали, хотя ждать этого от человека с подобными… особенностями было настоящей глупостью. Все же…

– Вы ошибаетесь. Все решения принимаю я.

Оторвала взгляд от его воротника, маячившего прямо напротив моих глаз, и подняла их его Адриана. В тот самый момент, когда кофейные глаза в ответ посмотрели на помощницу.

Мгновение замерло. Дышать было не обязательно. Кофейные глаза ощупывали, изучали мое лицо, мои глаза, мой нос, скулы и… губы. Я понадеялась, глупо понадеялась и не дождалась. Он отошел от меня обратно к своему столу и сказал, не поворачиваясь:

– Михаил Павлович в больнице, вам поможет переехать в мой дом Борис Емельянович. На сегодня вы свободны.

По облакам вернувшись обратно в зал, сразу столкнулась с Давидом и буквально вывалилась из своих заблуждений и розовых грез.

– Я за тобой слежу, мышь, – произнес Шагалов старший, продолжая другим вежливо улыбаться и специально склонившись к моему уху, чтобы его угрозы слышала только я. – Это временно. Скоро ты вылетишь отсюда, как и все до тебя, кто осмелился мне перечить. Переехав к Адриану, не распаковывай вещи, тебе скоро придется съезжать.

Вот так, получив самый сладкий пряник на всем белом свете, а потом и удар хлыста, от которого не смогла увернуться, я вернулась домой, в квартиру, которую снимала у собственной же мачехи. Вечер я завершила разговором с мамой. Она рассказала мне, как начала подготовку к зиме, а я успокоила ее, что пока остаюсь на этой работе и постараюсь еще прислать денег. Мне долго не спалось. Сердце продолжало шуршать белыми крыльями, ему хотелось не спать, а летать. Никак не могла выбросить из головы эти кофейные глаза, в них было столько ума и понимания, сколько невозможно найти ни в одном человеке. Так вот мой странный клиент в считанные секунды стал моим работодателем и человеком, заставлявшим мое сердце летать в вечной весне.