Скрещенные костями (ЛП)

Адам не Тим, сказала я себе. Я вспомнила, с какой яростью Адам сорвал дверь моего гаража, как отчаянно уговаривал меня ещё раз выпить из этой проклятой чаши. Кроме власти лишить меня воли, чаша также обладала силой исцелять, а мне в тот момент требовалось серьёзное исцеление. Это сработало, но Адам чувствовал себя так, словно предавал меня, и думал, что я возненавижу его за это. Но он все равно это сделал. Я полагаю, это потому, что он не лгал, когда сказал, что любит меня. Когда я спряталась от стыда — я приписала это действию волшебного напитка, потому что я знала… Я знала, что мне нечего стыдиться — он вытащил меня в форме койота из-под своей кровати, укусил за нос за глупость и обнимал меня всю ночь. Потом он окружил меня своей стаей и безопасностью, нуждалась я в этом или нет.

Тим мертв. И он всегда был неудачником. Будь я проклята, если стану жертвой неудачника или кого бы то ни было.

— Мерси? — Адам оставался лежать на спине на моей кровати, выражая своей позой уязвимость.

Вместо ответа я сняла футболку через голову и бросила её на пол.

Адам сорвался с кровати с такой стремительностью, какой я никогда не видела, захватив с собой стёганое ватное одеяло. Я моргнуть не успела, а он уже закутал меня в него… и крепко прижал к себе так, что моя обнаженная грудь касалась его груди. Он склонил голову на бок, так что моё лицо прижалось к его щеке и подбородку.

— Я говорил о том, чтобы уничтожить преграду между нами, — сдержанно сказал он. Его сердце неистово билось рядом с моим, его руки сильно дрожали.

— Я не имел в виду, что ты должна спать со мной прямо сейчас, простого «да» было бы достаточно.

Я знала, что он возбуждён, даже обычный человек, не обладающий обонянием койота, знал бы это. Мои руки скользнули вверх от его бёдер к твёрдому животу, а затем к рёбрам; я услышала, как его сердце стало биться ещё чаще, а на подбородке выступила лёгкая испарина от моей неторопливой ласки. Я почувствовала, как двигаются мускулы на его щеке, когда он стиснул зубы, почувствовала жар его кожи. Я подула ему в ухо, и он отскочил от меня так, словно я оттолкнула его с силой быка.

Его глаза загорелись янтарём, а губы стали ещё более полными и алыми. Я уронила одеяло поверх моей футболки.

— Чёрт возьми, Мерси.

Он не любил ругаться в присутствии женщин. Всегда, когда я доводила его до этого, то считала это личной победой.

— Недели не прошло с тех пор, как тебя изнасиловали. Я не буду спать с тобой, пока ты не поговоришь с кем-нибудь, с консультантом или психологом.

— Я в порядке, — сказала я, хотя на самом деле как только расстояние лишило меня чувства безопасности, принесенного им, Я осознала, как все болезненно переворачивается у меня в желудке.

Адам отвернулся от меня и встал лицом к окну.

— Нет, не в порядке. Помни, ты не можешь солгать волку, любимая.

Он выдохнул слишком сильно, чтобы это могло быть просто вздохом. Он взъерошил волосы, пытаясь избавиться от лишней энергии. Они услужливо встали торчком, превратившись в мелкие кудри, которые он обычно стриг очень коротко, чтобы они выглядели аккуратными и ухоженными.

— С кем я разговариваю? — спросил он, хотя я не думаю, что вопрос был обращен ко мне. — Это же Мерси. Заставить тебя поговорить о чем-то личном — это как выдирать зуб, когда он абсолютно здоров. А заставить тебя поговорить с незнакомцем…

Я никогда не считала себя очень уж молчаливой. На самом деле, меня упрекали в том, что я слишком остра на язык.

Сэмюэль не раз говорил мне, что я, вероятно, проживу дольше, если научусь время от времени прикусывать язык.

Так что я молча ждала, пока Адам решит, что же он хочет сделать.

В комнате было не холодно, но меня все равно немного знобило, должно быть из-за нервов. Если Адам не поторопится и не сделает хоть что-то — я брошусь в ванную комнату. Я провела слишком много времени поклоняясь богине фарфора после того как Тим заставили меня выпить слишком много нектара феи, чтобы чувствовать себя невозмутимо.

Он не смотрел на меня, но ему это и не нужно. У эмоций есть запах. Он обернулся и хмуро на меня посмотрел. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, в каком я состоянии.

Он выругался и шагнул обратно ко мне, обнимая. Адам теснее притянул меня к себе, издавая низкие, успокаивающие звуки. Он нежно укачивал меня.

Я глубоко вдохнула воздух, насыщенный запахом Адама и попыталась думать. Обычно, это не представляет для меня проблемы.

Но обычно я и не нахожусь обнажённая в объятиях самого волнующего мужчины из всех, кого я знаю.

Я неправильно поняла, чего он хочет.

Чтобы убедиться, я откашлялась.

— Когда ты сказал, что сегодня тебе необходим мой ответ на твоё требование, ты на самом деле не имел в виду секс?

Его тело невольно дёрнулось, когда он засмеялся; его подбородок потёрся об моё лицо. «Так значит, ты думаешь, что я из тех людей, которые способны на подобное? После того, что случилось на прошлой неделе?»

— Я думала, что так принято, — пробормотала я, чувствуя что мои щеки начинают пылать.

— Сколько времени ты провела в стае Маррока?

Он знал, сколько. Он просто заставлял меня почувствовать себя глупо.