Скрябин

Кроме упомянутых композиторов был приглашен дирижировать знаменитый Артур Никиш, а также пианист Иосиф Гофман для исполнения некоторых номеров. Концерты происходили в театре Большой оперы (Grand Opera).

Из пяти концертов в четырех исполнялись произведения Н. А. Римского-Корсакова, ему было отдано первое место, и он имел самый большой успех. Его успех на этих концертах затмил всех других, — все бледнело перед тем, как его встречали и приветствовали. Это и понятно, т. к. его музыку в Париже знали и любили. Я даже всегда слышала от музыкантов, что инструментовка Римск. — Корс. оказала большое влиянье на таких выдающихся французских композиторов, как Дебюсси и Равель.

Частью своих произведений дирижировал сам Николай Андреевич — остальными дирижировал А. Никиш. Н. А. стоял на эстраде такой длинный, тонкий, застенчивый, немного неловкий и дирижировал просто, без всяких приемов, свойственных профессиональным дирижерам. Его внешность поражала своей характерностью, он похож был на древнерусского дьяка, длинная узкая борода тоже придавала ему древний вид. Так и видишь его в древнерусском кафтане! Портрет его работы В. А. Серова изумителен, он совсем как живой на нем. Что удивительно — это какое-то единство внешнего образа Римского-Корсакова с его твореньями. Сказанье о Граде Китеже, Садко, Псковитянка, Царская невеста, Золотой Петушок, Сказка о Царе Салтане, Снегурочка — это целый мир древней России, и как он гармонирует с его образом, таким строгим и таким древнерусским. Странно было, что на этих концертах не исполнялись совсем произведения П. И. Чайковского, но, как мы знали, в Европе их не любили.

Исторические концерты были так хороши и свидетельствовали о таком высоком уровне русской музыки, что мы чувствовали себя преисполненными гордости и ходили по фойе театра, высоко подняв голову.

Один из вечеров, свободный от концерта, мы провели у А. Н. Скрябина. Он жил в это время в Париже и хотел показать приехавшим из России музыкантам свое последнее произведение «Поэму экстаза». На этом вечере присутствовали Н. А. Римский-Корсаков с женой и дочерью, А. К. Глазунов, С. В. Рахманинов; пианист И. Гофман с женой американкой и мы с сестрой.

Первая половина вечера была отдана исполнению Скрябиным на рояле «Поэмы экстаза». Все слушали очень внимательно. Когда А. Н. кончил играть, то все обменивались с ним своими замечаньями и впечатленьями. После этого сели в столовой за чай и разговор зашел о тексте к «Поэме экстаза», написанном самим Скрябиным в стихотворной форме и изданном отдельной брошюрой. Все стали расспрашивать Скрябина и хотели послушать его объясненья.

Римский-Корсаков сидел на конце чайного стола, очень выделяясь своей высокой и тонкой фигурой, и поверх очков немного сверху вниз смотрел на Скрябина очень внимательно и с любопытством.

Алекс. Ник., откинувшись назад, закинув голову, говорил громко, неохотно, несколько натянуто, но, по-видимому, считал необходимым разъяснить кое-что. Среди общего молчанья раздавался голос Ал. Ник. Я не помню, как шел разговор, что говорил Скрябин, только у меня запечатлелась одна его фраза, описывающая экстаз: «Вы будете жить всеми ощущениями: гармоний звуков, гармонией цветов, гармонией запахов!» При слове «запахов» Римск. — Корс. буквально подскочил и сказал: «Этого я не понимаю, Алекс. Ник., как это гармония запахов?» Что дальше говорили, я не помню, но этот маленький отрывок беседы запечатлелся, потому что в нем ярко почувствовалось, насколько Скр. и Римск. — Корсак. были люди разные, даже чуждые друг другу, насколько мир творчества Скряб. был чужд Римск. — Корс. Также ярко мне запомнились эти две фигуры, сидевшие рядом, столь противоположные друг другу, такие выразительные и обе такие русские. Строгий облик Римск. — Корсак. с его древнерусским лицом, облик человека реально мыслившего и творившего, и Скряб., тонкий, хрупкий с мечтательными глазами, одержимый своей фантазией, «не от мира сего», как говорится.