Скрип на лестнице

Однако Аусдис не понимала, что случилось после того, как она бросила фотографии в щель почтового ящика дома Аусы. Она не понимала, почему Ауса решила, что их снимал Хендрик. Просто не могла взять в толк, как она до такого додумалась. А теперь Хендрик лежал в больнице. Он шел на поправку, и Аусдис боялась, что, когда он выпишется, что-нибудь произойдет. Тоумаса уже вызывали в полицию для составления протокола, и когда он вернулся домой, то был молчалив и угрюм. Он до утра пил, но почти и словом не обмолвился почему. Зато Аусдис узнала все об этом расследовании от бабушки – и была уверена, что весь город знает о поступках Тоумаса. Поэтому она старалась сделаться невидимой. Никуда не выходила, по дому ступала на цыпочках и надеялась, что он никогда не догадается, что фотографии послала именно она. Она знала: он способен на все что угодно.

– Смотри: лев. А как разговаривает лев? – раздавался женский голос из-за занавески. Маленький ребенок громко зарычал, и голос ласково унял его. – Да, милый, правильно! А вот смотри: слон. Как делает слон? – И оба засмеялись.

Аусдис лежала тихо-тихо, и по ее щеке почему-то покатилась слеза. Она просунула руку под больничную футболку и положила ладонь на живот. Может, она все придумала, но ей казалось: она там что-то ощущает. В ее руку заструилось тепло. Она закрыла глаза и попыталась забыть, где находится. Ей придется на это пойти. Она не может родить от него. Не может.

Она потянулась за маленькой сумочкой, лежащей рядом. Наверное, в сотый раз пощупала деньги. Они все еще там. Эти деньги она украла у Тоумаса. Он и не подозревал, что ей известен его тайник со всеми теми деньгами, которые не должны дойти до банка. Она понимала: как скоро он хватится денег – лишь вопрос времени. Но она надеялась, что к тому моменту будет уже далеко. Она улыбнулась этой мысли и снова посмотрела на имейл в своем телефоне, как бы для того, чтобы убедиться, что все это правда. Письмо с подтверждением было на месте: билет в один конец в Германию на сегодняшний вечер. Она попытается переломить себя и совершить запланированное, и, если надо, принять сильное обезболивающее.

Она не знала, отчего выбрала Германию. Наверное, потому что хорошо умела говорить по-немецки. Это было единственное, что связывало ее с этой страной: она знала язык. Там ее никто не ждал – но уже сама мысль о поездке радовала ее. Ее денег хватит, чтобы какое-то время пожить в дешевой гостинице, пока не найдет работу. А позже она могла и квартиру снять.

– Ты готова? – спросила медсестра, принявшая ее с утра. Тогда она задала ей массу вопросов – таких, на которые ей было неприятно отвечать, и с каждой секундой комок у нее в горле становился все больше. Да, она знает, кто отец. Нет, раньше у нее беременностей не было. Она явно уже на втором-третьем месяце.

Она кивнула головой и шмыгнула носом. Голоса за занавеской умолкли. Наверное, ребенок сейчас заснул, и в объятьях матери ему спокойно. Медсестра как будто заметила, что она колеблется. Она испытующе посмотрела на нее.

– Ты уверена? – спросила она.

Аусдис собралась отвечать, но слова застряли в горле, и она помотала головой. Не успела медсестра сказать еще что-нибудь, как девушка уже умчалась. Она надела верхнюю одежду поверх больничных вещей и выбежала вон.

Она больше не плакала. Облегчение, которое она испытала, оказавшись на улице, было настолько велико, что ей казалось – она почти парит над землей. Они же могли предпринять это и вдвоем. Конечно могли! Вместе жить в новой стране: она и та жизнь, что сейчас росла внутри нее. Она могла бы дать ей достойное существование. Лучше, чем когда-нибудь было у нее самой.

Казалось, что в квартире никого не было, но она знала, что он там. У подъезда к дому стояла машина. Она выругала саму себя за то, что забыла взять с собой в больницу паспорт. А в остальном у нее было все нужное. А сейчас придется входить, объяснять, куда она собирается, а потом снова неслышно прокрадываться вон. Она надеялась, что он спит. Полдень еще не настал, а значит, велика вероятность, что он еще не поднимался с постели. Она тихонько вошла и с облегчением вздохнула, не услышав в квартире ни звука. Наверное, он еще спит.

Ее паспорт лежал в платяном шкафу, так что ей придется входить в спальню. Она осторожно открыла дверь и поморщилась, когда ее скрип нарушил тишину в доме. К ее удивлению, Тоумаса в кровати не было. Она нервно осмотрелась вокруг, словно ожидала, что он стоит у нее за спиной и следит за ней. Наверное, он вышел за чем-нибудь.