Скрипач не нужен?

– А! Ну что, растерялась я от этих мыслей, начала чушь всякую молоть. Сама не поняла, – Марина хихикнула, – не то ты за хлебом выбежала и сейчас вернешься, не то в кино пошла и придешь часа через два, не то еще что-то, такое же умное. Он посмотрел на меня, послушал, потом книжечку красненькую из кармана вынимает и мне показывает. «Вы, – говорит, – можете не опасаться, я не бандит и не наводчик, а сотрудник министерства внутренних дел.» В руки мне свой документ не дал, так что не могу сказать, настоящий или нет…

– А если бы дал, то смогла бы? – не удержавшись, фыркнула Светлана. – Как интересно? На ощупь или на зуб попробовала бы?

– Ладно тебе, не язви. Конечно не смогла бы, что я тебе, шпион какой? Но должна сказать, очень солидная книжица – печати всякие, фотография… имя-отчество я забыла, а фамилия какая-то корявая, вроде Керженов, Кержаев – ничего тебе не говорит?

– В первый раз слышу, – покачала головой Светлана. – Дальше рассказывай.

– А что дальше? Я на корочки его честно полюбовалась и спрашиваю: «Это вы по поводу взлома ее квартиры?» Он вроде как удивился, посмотрел на меня так странно и говорит: «По этому поводу тоже. Так когда я смогу со Светланой Дмитриевной встретится?» Тут я и ляпнула, что ты через две недели вернешься.

– Почему именно через две недели?

– А я знаю? Он, старичок этот, очень хотел, чтобы я ему точный срок назвала, ну я и подумала, что уж в октябре ты точно приедешь. А потом сказала ему, что ты теперь горьким опытом ученая и перед отъездом поставила квартиру на сигнализацию. На тот случай, если документы фальшивые и он все-таки наводчик.

– Спасибо, – улыбнулась Светлана. – И как он отреагировал?

– Никак. Нахмурился, плечами пожал, – соседка поджала губы, свела брови к переносице и дернула худеньким плечом, изображая таинственного гостя, – сказал, что постарается навестить тебя через две недели.

– Странно это. Ну-ка, опиши его еще раз, поподробнее.

– Высокий, выше меня на голову, – послушно сказала Марина, – худой очень. Лысый совершенно и выбрит гладко. В общем, Кощей Бессмертный из сказки. Старый, я уже говорила, но не из божьих одуванчиков, хилым совсем не выглядит. – она подумала немного и уточнила, – и знаешь, скорее он даже не худой, а просто очень жилистый. Что еще? Одет прилично – костюм, рубашка белая, галстук. Палка у него впечатляющая, такая трость высокая с набалдашником. Я как глянула, подумала, что ему эта тросточка хорошую дубину при случае вполне заменить может. – Марина с любопытством посмотрела на Светлану, – ну что, узнала?

– Нет, – покачала головой та, – просто не представляю, кто это мог бы быть. А и ладно! Раз я его не знаю, значит он мне и не нужен.

– Это ты ему нужна, – поддакнула Марина.

– Тогда пусть он меня и ищет. Когда ты говоришь он придет, через две недели? Вот и хорошо. Честно сказать, не до них мне сейчас. Не до стариков с набалдашниками.

На Селигер Олег не поехал. Позвонил Мише с Элей, предупредил, чтобы не ждали, и остался в Москве. Три дня сидел дома, питаясь чипсами и минералкой, которых всегда держал в доме огромный запас, ни с кем не общаясь и занимаясь по четырнадцать часов в день. Потом позвонила мама.

Елизавета Романовна развелась с мужем, когда Олегу было всего девять лет и, тщательно все обдумав, приняла решение: не распылять силы. Она отбросила все несущественное и сосредоточилась на воспитании сына. В раздел несущественного, попали друзья, личная жизнь и собственная карьера. Впрочем, постепенно выяснилось, что забота об Олеге совершенно не мешает Елизавете Романовне оставаться привлекательной женщиной и хорошим, грамотным специалистом. Отринутые было, старые друзья снова стали появляться в доме, преданные поклонники продолжали ухаживать, да и на работе все складывалось на удивление хорошо.

Кроме того, после первых успехов на детских конкурсах, у Олега проснулось честолюбие и его надо было не столько заставлять заниматься, сколько осторожно направлять. С некоторым удивлением Елизавета Романовна обнаружила, что сын быстро стал вполне самостоятельным, занятым своим делом человеком. А поскольку именно это, она считала основной целью воспитательного процесса, то с удовольствием признала Олега взрослым и стала относится к нему соответственно. В результате, удалось избежать самого неприятного и, увы, вероятного развития событий – тиранического подавления с одной стороны и вялого подчинения с другой. Мать и сын относились друг к другу с уважением и нескрываемой нежностью, признавали друг за другом как право задавать самые бестактные вопросы, так и не отвечать на них. В общем, Олег прекрасно понимал, что этот звонок неизбежен: странно, что мама не взялась за телефон еще три дня назад.

– Олежек, по моим расчетам, у тебя было достаточно времени, чтобы придти в себя, – деловито сказала Елизавета Романовна, – и ты можешь ненадолго отвлечься от своих переживаний, чтобы меня навестить.

– Боже, – простонал Олег. – Разумеется, Эля тебе позвонила!

– Разумеется, – спокойно подтвердила мама. – Сразу же, после разговора с тобой. Так ты приедешь или лучше я к тебе?