Скрипач не нужен?

– Светлана, я понимаю, что этот парень был твоим другом, но ведь прошло десять лет, – осторожно сказал Олег. – В конце концов, такие истории – твой хлеб.

– Да, когда я их сочиняю. Но мне вовсе не нравится в чем-то таком участвовать. Понимаешь, я отношусь к тому типу женщин, которые обожают читать про всякие приключения и даже придумывать их, но категорически против того, чтобы самим попадать в подобные ситуации.

– Но в конце концов ты и не замешана, практически…

Коротко звякнул дверной звонок.

– Кирилл! – Светлана сорвалась с места. Распахнула дверь и, не успел брат войти, затеребила его, – ну что Витька? Как он, жив?

– Светочка, – он обнял сестру, явно не зная, что сказать, – Светочка…

– Умер? – Олег тоже вышел в коридор, стоял привалившись к дверному косяку.

– До больницы довезли, а там… – виновато ответил Кирилл, повернувшись к нему. – Врачи говорят, что ничего сделать было невозможно, смертельное ранение.

Светлана снова заплакала. Некоторое время брат молча гладил ее по голове, продолжая обнимать. Олег стоял, глядя на них и не знал, что ему теперь делать – и уйти и остаться было одинаково неловко. Наконец Кирилл слегка отодвинулся и сказал устало:

– Кофе пахнет.

– Да, мы на кухне тебя ждали, – немного невпопад ответила Светлана. – Пойдем, чайник еще горячий.

– Какой, к черту, чайник? – он прошел на кухню, прихватив по дороге попытавшегося пропустить его, Олега, тяжело опустился на табуретку. – Водка есть?

– Сейчас, – Светлана метнулась в комнату, вернулась с початой бутылкой, – вот!

– Стаканы давай, – скомандовал Кирилл.

– Рюмки?

– Стаканы, я сказал!

Три хрустальных стакана, как по волшебству, появились на столе. Кирилл наклонил бутылку, горлышко звякнуло о край, водка плеснулась на стол.

– Олег, налей ты, – попросил он. – У меня руки дрожат.

Тернов посмотрел на него и налил почти треть стакана. Себе – чуть поменьше и, совсем уж на донышко, плеснул Светлане.

– Не чокаясь, – пробормотал Кирилл и опрокинул свой стакан ни на кого не глядя. Светлана, с отчаянным выражением лица, последовала его примеру. Олег подавил вздох и тоже выпил. С минуту все молча жевали бутерброды, потом Кирилл сказал Олегу:

– Спасибо, что со Светкой остался. Я так и надеялся, что ты догадаешься.

Олег качнул головой, дескать не о чем говорить, а Светлана, все еще всхлипывая, сказала:

– Кто бы его отпустил? У меня форменная истерика началась, как только он заикнулся, что уйдет.

– Ну, на истерику это мало походило, – поправил ее Олег. – И вообще, ты держалась в высшей степени достойно.

– О чем ты говоришь, – отмахнулась она. – Как это вообще возможно, в подобной ситуации держаться достойно?

Чайник, все-таки, пришлось подогреть, но времени это заняло совсем немного. Светлана сделала брату большую чашку кофе, поставила перед ним на стол.

– Сахар я положила, и ложечкой покрутила. Пей и рассказывай.

– Да что там, – Кирилл сделал большой глоток и поморщился, – горячо. Пока мы ехали, он в сознание так и не пришел. А в больнице его сразу на каталку и повезли в операционную. Но все равно, сказали, поздно. В общем, с самого начала поздно было. Смертельное ранение, – повторил он. – А потом меня посадили бумаги разные заполнять, потом менты подъехали, все им расскажи, да покажи.

– Да, они нас тоже долго теребили. И я слышала, как говорили, что с тобой тоже надо побеседовать, – кивнула Светлана. – А еще, нас всех троих просили завтра к одиннадцати в милицию подойти.

– А знаешь, Витька тебя звал, – Кирилл не поднимал головы, смотрел в чашку.

– Ты же сказал, что он без сознания был, – напомнил Олег.

– В полной отключке. Я его за руку держал. А он даже не стонал, только твердил: «Светлана, Светлана».

– Но… почему? – ее голос прозвучал немного испуганно.

– Твое лицо – последнее, что он видел, прежде чем потерять сознание. Может, поэтому? – предположил Олег.

– Может, – пожал плечами Кирилл. Потом сказал с чувством: – Ребята, это было ужасно. Я сижу, держу его за руку, а он все бледнеет. Кажется, все, не возможно уже стать еще бледнее, а он… и голос этот… он под конец и не говорил уже, а… я не знаю, не то шепот, не то свист. Честно, мне плохо стало. А потом еще все это ментам рассказывать. Я понимаю, они свою работу делают, но… «Какие еще слова вы слышали от находящегося без сознания потерпевшего»? – прогнусавил он.

– А он что, кроме Светланиного имени ничего больше и не говорил? – зачем-то спросил Олег.

– Говорил, – Кирилла аж передернуло. – говорил «не надо мне было», «письмо» и «прости».

– Господи, да что же это значит? – ошеломленно пробормотала Светлана. – За что простить? И что не надо было?

– И еще письмо, – напомнил Олег. – Какое письмо?

– Понятия не имею. Не было никаких писем от него! Фотографии он мне давал, я тебе говорила. Они правда, в конверте лежат, но все равно это не письмо…

– Что за фотографии? – спросил Кирилл без особого интереса.

– Да обыкновенные. Он мне их на хранение оставил, а то, говорит, соседи в гостинице ненадежные. Я конверт заклеила, потому что он просил никому не показывать. Шиза у него такая, не любит, когда его снимки без него смотрят… не любил…