Скрипачка для альфы

В день Х солнце светило необычайно ярко, через маленькие окна слышалось пение птиц, мягкий шелест листьев на деревьях приятно ласкал слух. Хотелось петь, подражая птицам. Прекрасный день, для начала чего-то нового…

Настроение внутри лаборатории царило наилучшее; пациент в хорошем расположении духа, оборудование исправно и готово к работе.

Все начиналось так же, как и в прошлый раз. Электрические импульсы пронзили тело молодого оборотня, тот издал тошнотворно-пронзительный крик, и вдруг… замолчал.

Обращение Адама в волка прошло гораздо проще чем это случилось с Генри. Наверняка за счет того, что уже до этого сам оборотень и его волк имели духовную и мысленную связь.

Проклятие было разрушено в считаные минуты.

Несколько раз Адам превращался никак не реагируя на температурный режим, который Виктор то и дело менял, делая его то холоднее, то теплее.

— Я думаю, рано или поздно, ты и твой волк смогли бы договорится и без моей помощи. Он разумный, и послушный. — Виктор замолчал, то что он собирался сказать дальше, но никак не мог на это решиться, само сорвалось с его языка: — Теперь, мы можем бежать. Со мной два оборотня, способных обращаться по своему желанию… Выломать дверь вряд ли будет трудным. Только, нужно будет убедиться, освободила ли Шерил ту девушку, что считает моей дочерью.

— Док, — начал Генри. Он был не на шутку встревожен. — Мы находится в поселении оборотней. Здесь таких как Шерил не меньше пяти десятков, вы уверены, что нам удастся остаться незамеченными?

— Я понимаю твое беспокойство. Но мы ведь в лесу. Бежим через лес, а там выйдем на дорогу и доберемся в город.

— Мне с трудом верится, что она оставит это просто так…

— Я не вижу другого выхода. — Доктор был непоколебим.

Генри молчал. Побег он считал не лучшим решением – поймают, убьют на месте. А если даже не поймают, то сколько акров этот лес, неизвестно. Даже обоняние волка вряд ли поможет найти выход из него.

Мужчины разошлись по разным углам. Каждый думал о своем, и принимал решение самостоятельно. У каждого из них были веские причины остаться, или же уйти.

К вечеру, когда единогласное решение было принято, дверь со скрипом распахнулась, являя их взору помятую Шерил.

Нервно запечатала выход на все замки, установила сигнализацию и прислонилась спиной к стене, тяжело дыша. Выглядела она, мягко сказать, необычно для самой себя; волосы растрепанные, словно она не расчесывала их минимум неделю. Порванный плащ висит лохмотьями на ее хрупких плечах, у одного ботинка не хватает каблука. Некогда красивое лицо расцарапано, над правой бровью глубокий порез.

Когда она медленно сползла вниз по стене, Генри подскочил со своего места и бросился к ней.

— Твои раны надо обработать. И кровь смыть.

Он умчался за аптечкой.

— Что произошло, мисс Лэнгфорд? — Спросил доктор, мысленно радуясь тому, что они не успели выломать дверь. Наверняка встретились бы сейчас лицом к лицу, с теми кто сделал такое с Шерил.

Генри вытирал ей кровь белым полотенцем, и вместе с тем, слезы, которые девушка незаметно старалась смахнуть ладонью.

— Шерил, — снова начал Виктор. — Это не мое дело, но, те кто сделал это с вами, рано или поздно вас найдут здесь, если вы собираетесь здесь прятаться.

— Успокойтесь, доктор Клэйтон, — разбитая губа отозвалась болью, Шерил поморщилась. — Вы ведь мои пленники, если нас всех здесь найдут, вас точно отпустят.

— Почему бы вам не сделать этого прямо сейчас? Отпустите нас.

Девушка рассмеялась. Получилось более зловеще, чем ей хотелось. Бегло осмотрела комнату, на мгновение остановила взгляд на лице Генри. Бесспорно, этот мужчина вызывает в ней такие чувства, которые до этого были ей неизвестны. Но, отпустить его она сможет легко. В данный момент ею полностью овладела ненависть, и жажда мести своему брату. Главное – уничтожить его. Раздавить. Она непременно заставит его страдать, заставит чувствовать то же, что она сама чувствует всю жизнь. Заберет самое для него дорогое… Право управлять стаей.

— Нет, — она тяжело вздохнула и прикрыла глаза. — У меня другое предложение. Я стану вашим следующим пациентом.

Виктор с подозрением взглянул на нее, но не уловил ни малейшего подвоха в ее словах. На мгновение мелькнула мысль, прямо сейчас рассказать ей о Джонатане, понимая, что это окончательно добьет ее. Ну, или она в свою очередь убьет его.

Доктор отчетливо помнил, как Джонатан восторгаясь рассказывал о своей малютке дочери, и что всю эту авантюру затеял ради будущего своих возможных детей. Он всегда говорил, что его дочь должна жить полной жизнью, не опасаясь проклятия.

И вот сейчас его малютка, теперь уже вполне взрослая красивая женщина, сидит напротив и отчаянно жаждет перемен. Но отнюдь не для собственного комфорта, а ради мести. Да, мести. Кому именно, Виктор и не догадывался, но жажда крови была практически написана на нее лице.

В каждой черточке ее лица, в каждом движении, он узнавал своего лучшего друга. И только ради него, робко кивнул, давая свое согласие.