Скрипичный ключ к счастью

– Никакого похищения не было, – добавила его жена. – Мы взяли ребенка, чтобы немного покатать его на машине. А он сбежал! Куда, мы не знаем. Где он сейчас, тоже не знаем. В чем наша вина? Ни в чем! Ищите ребенка, а нас отпустите!

– Ну, допустим. А зачем вообще было его похищать?

– Мы не похищали, мы взяли покататься.

– И часто вы так катаете чужих детей? Зачем вы забрали мальчика?

Задавший вопрос Колпаков не ждал на него ответа, но неожиданно получил его.

Сигизмунд промолчал, а вот Элеонора ответила:

– Мы сделали это ради нашего сына!

Ее супруг при этих словах вздрогнул. Он тоже поднял голову и теперь смотрел на свою жену со смесью отчаяния и ужаса.

Но та даже не взглянула на мужа и невозмутимо продолжала:

– Все ради нашего тяжело больного мальчика! Наш Георгий… Он умирает. И перед смертью у него одно лишь желание, повидать своего сыночка, свою кровиночку!

– М-м-м… То есть вся ваша семья прекрасно знала о том, что у вашего сына Гоши был ребенок?

– Ну, конечно, я знала! Анечка с животом жила у нас в квартире полгода! Мы с отцом были вынуждены уехать обустраиваться в нашем новом доме, который мужу и всей нашей семье предоставили для проживания в Наукограде. На какое-то время мы оставили своего мальчика фактически одного, вот он и воспользовался нашим отсутствием. Юность! Любовь! Она вскружила Гоше голову. И он пошел на поводу у своих чувств, поселил дома свою любимую с ребенком у нее в животе. Разумеется, знай мы о том, что между детьми происходит, никогда бы не допустили такого. Но что сделано, то сделано. Гоша приехал к нам, все рассказал, я немедленно бросилась к невестке.

– И выгнали ее из своего дома! Беременную и еле живую от той ненависти, которую вы излили на ее голову!

Но Элеонора с таким утверждением не согласилась:

– Что вы такое говорите? – возмутилась она. – Какая ненависть? Только любовь!

– Но вы же не станете отрицать, что между вами был скандал. Вы ужасно оскорбляли Анечку. Называли ее женщиной с пониженной социальной ответственностью. Ваши бывшие соседи слышали, как вы явились после долгого отсутствия и на кого-то громко кричали. Даже проклинали и желали смерти ей и ее выродку.

– Не было такого!

– К своему прискорбию, вынужден констатировать, что следствие по розыску пропавшей Анечки было проведено с грубейшими нарушениями и виновные в халатности будут привлечены к ответственности. Впрочем, их можно оправдать тем, что они никак не ожидали, что восьмиклассница может оказаться глубоко беременной, и полагали, что скандал произошел по другой причине и речь идет о любовнице вашего мужа, которую вы и ругали.

– Я ничего плохого Анечке не желала. Разумеется, пожурила ее слегка. Но это же любя и для ее же пользы! Девочка должна была понять, что она натворила!

– Она натворила? А может, это ваш сын натворил?

– Они оба виноваты, – снизошла мать. – Но Анечка все-таки больше.

– Это почему же она больше? Это к делу не относится, но просто любопытно.

– Она женщина, – важно произнесла в ответ Элеонора, – а именно на женщине лежит ответственность за продолжение рода. Именно она решает, быть или не быть ребенку. Анечка решила, что быть. Ни с кем не посоветовалась, приняла решение самостоятельно. В этом ее вина.

– А мнение вашего сына не учитываете?

– Гоша пошел на поводу у любимой девушки. Она его заставила!

– Что заставила? Заставила захотеть ребенка?

– Да!

– Оставим этот диспут, – покачал головой Колпаков. – Поговорим о самом ребенке. Когда вы узнали, что он жив, относительно благополучен и воспитывается в детском доме?

– Недавно.

– Точнее, пожалуйста?

– Пару месяцев назад.

И Элеонора приложила к глазам платочек.

– Мне стоило большого труда, чтобы понять, что бедный ребеночек остался жив. Мы с мужем провели настоящее расследование и поняли, что мальчик все-таки жив.

– Расследование… Хм… И зачем же этот мальчик вам так экстренно понадобился? Многие годы вы о нем и не вспоминали.

– Я же говорю, таково было пожелание нашего сына. Нашего умирающего сыночка. Гоша хотел взглянуть на ребенка прежде… прежде чем его самого не станет!

И женщина зарыдала.

– Но ведь Гоша даже не знал, что с его ребенком, – произнес Колпаков. – Он вообще не имел связи с семьей Анечки, обидевшись на нее за то, что она его якобы бросила.

Но Элеонору это заявление ни на минуту не смутило.

– Гоша все время повторял нам с отцом, что хочет повидать своего ребенка, – деликатно шмыгнув носиком, ответила она. – Неужели, окажись вы перед таким выбором, вы бы не помогли своему ребенку, не исполнили бы его желание перед тем, как он отправится в вечность? Это же наш сын! Наш ребенок! Кровиночка!

Это было произнесено Элеонорой с таким чувством, что у Сашеньки защипало в глазах. Но следователь что-то не спешил разрыдаться в ответ. Очень черствый человек был этот Колпаков. Или он просто что-то знал?

– Значит, вы решили найти и показать ребенка вашему сыну, чтобы он умирал со спокойной душой?

– Таково было последнее желание Гоши. Неужели мы посмели бы ему отказать?