Скриптер

– Не «менты», а полиция, – поправил сынишку отец. – Поймают, не сомневайся! Центр почти весь перекрыт… Куда они денутся, эти лихачи!

У них на глазах полицейский «форд», тот, что стоял у обочины ближе к «их» стороне улицы, резко тронулся с места! Осветившись сполохами проблесков, с включенной сиреной, помчался вслед за нарушителями!.. По Тверской, по свободному пространству дорожного полотна, вдоль обочины – параллельно военной колонне – с включенными сиренами и маячками к повороту в Глинищевский устремились еще три машины!

Мужчина на короткое время отвлекся; опустив голову, стал смотреть на экранчик, проверяя, оценивая, что именно он успел заснять в этой суматохе. Плечам вдруг стало легко; но молодой папа даже на это обстоятельство не обратил никакого внимания.

Он еще несколько секунд вглядывался в экран цифровой камеры, гоняя «скроллером» заснятые картинки туда и обратно. На последнем по времени отснятом им кадре запечатлен танк Т-90… Лоб прорезала поперечная морщина; он хотел что-то сказать, но мысль, казавшаяся ему чрезвычайно важной, вдруг ускользнула, растворилась среди сизых дымков, которые оставляли после себя катящие по Тверской к Манежной и Красной площади массивные военные транспорты…

Мальчишка стоял рядом с родителями. Приоткрыв рот, широко распахнув глаза, он смотрел через прутья щитов ограждения на проносящиеся мимо их «зрительского места» боевые машины. Он только что видел нечто яркое, интересное, даже захватывающее… А потому вновь пытался выискать глазами то, что привлекло его внимание.

Но та картинка, которая только что была в его голове, быстро распалась, растворилась, как растворяется горстка соли в океане воды. Нечто похожее случается, когда ты просыпаешься, а сон быстро улетучивается; и вот ты уже не можешь вспомнить ровно ничего из того, что только что, казалось бы, целиком занимало твою голову.

Обнаружив, что в руке у него эскимо – а он-то думал, что уже доел мороженое! – мальчуган принялся торопливо слизывать с палочки шоколадно-пломбирную смесь.

– Саш, а Саш! – молодая женщина дернула мужа за рукав куртки. – Возьми сына на руки… он же ничего не увидит!

– Пусть сначала мороженое доест!..

…По Тверской к проезду на Красную площадь катила военная техника. «Тридцатьчетверки» уже выехали на брусчатку главной площади страны. Мимо граждан, расположившихся близ московской мэрии и памятника Юрию Долгорукому, мимо сотрудников полиции, следящих за безопасностью и порядком, проследовал хвост колонны. Десятки, или даже сотни людей, только что, казалось бы, наблюдавших воочию некую явно нештатную ситуацию, лишь чудом не приведшую к жертвам, теперь уже никому и ничего не смогли бы рассказать об этом странном эпизоде. Да и было ли это на самом деле?

Мужчина в строгом темном одеянии, выдающем в нем служителя культа, посмотрев на наручные часы, зафиксировал точное время проезда редакционного транспорта. Выждав минуту или две, он выбрался из толпы и неспешно зашагал в ту сторону, откуда недавно в сопровождении «хвоста» вынеслась служебная машина Московской редакции.

Он думал о том, что у каждого события есть свои истоки, своя первопричина.

Ну что ж, пока все идет в полном соответствии с составленным в высоких инстанциях расписанием. Все идет строго по плану, в который теперь даже сам Господь – если он существует реально – вряд ли сможет внести свои редакционные правки.

Глава 2

За несколько дней до событий

Несмотря на полуденное время, посетителей в кафе, расположенном в Китай-городе, сравнительно немного. Заняты две трети столиков; но за многими из них посетители расположились по два, по три; кое-где сидят одиночки. В будни здесь не протолкнуться; а вот для субботнего дня эта некая разреженность – обычное дело.

Молодого человека, одетого в дымчато-серые – с прорехами на коленках – джинсы, вишневую водолазку и вытертую замшевую – винтажную – куртку, окликнули сразу же, как только он вошел.

– Дэн, мы здесь! – из-за столика, расположенного чуть в глубине, у окна, ему помахала рукой светловолосая девушка. – Иди к нам!

Рослый худощавый парень лет двадцати с небольшим, с правого плеча которого свисает на ремне чехол с лэптопом, – в левой руке он держит букетик синих ирисов – направился к окликнувшей его девушке. Подойдя, он на короткое мгновение остановился (она была не одна; в пластиковом кресле по другую сторону стола сидит какой-то парень примерно их возраста). Перевел дыхание: он сильно запыхался, это заметно и по его разгоряченному лицу. Сдержанно улыбнувшись, – не ожидал увидеть здесь, в компании своей девушки, этого незнакомца – протянул Шаховской букетик ирисов.

– Любаша, прости… Не обижайся, ладно?! Я чувствую себя последним гадом!

– Я думала, Дэн, ты уже не придешь! – Девушка поднялась со своего места. – Это мне цветы? Спасибо!..