Скрижаль Дурной Вести. Роман

Оставшись с глазу на глаз, они минуты три созерцали струйку ароматного дыма, вытекавшую из положенной на край малахитовой пепельницы сигары, порядком потраченной зубами Папы. Затем Каттаруза откашлялся:

- Это не для всяких ушей, Фай. Короче говоря, я хотел бы, чтобы никаких недоразумений не осталось между нами относительно тех ребят, что ты сосватал весной старому Бонифацию. Это я к тому, что больно уж совпало - история с Камушком и инфаркт у нашего общего друга… Внешне, конечно, никакой взаимосвязи, но мы-то с тобой знаем, какому богу молился старый жулик.

- Вам лучше знать, шеф. Я, скажу вам честно, не верю ни в Бога, ни в черта, а уж тем более не сую нос в дела Черной Церкви. Тогда вы не захотели путать никого из наших людей в Большую Затею - Бонифаций так это называл - Большая Затея. Ну и я - с вашей подачи - сосватал ему залетного. Конкретно про Камень никто никого не спрашивал… Просто я знаю, где лежат чьи интересы.

- А я, как видишь, знаю, что знаешь… А ты знаешь, что я знаю… - Каттаруза вновь взял сигару и пахнул дымом не то чтобы в лукаво-безразличную физиономию Адриатики, а так просто - в пространство между ними.

- Однако мне сдается, что вы все-таки еще чего-то от меня хотите, шеф, - наклонил Фай голову набок.

- Я хочу, разумеется, чтобы ты вышел на твоего залетного.

- Естественное желание, шеф. Но очень трудно исполнимое. Как вы понимаете, отметившись этак… Если это, конечно, их рук дело… Одним словом, вся эта компания легла на дно и не позаботилась оставить нам адресок.

- Однако другой адресок я тебе могу дать, Фай. - Каттаруза тоже наклонил голову набок, то ли заглядывая Адриатике в глаза, то ли поддразнивая. - Госпиталь Марии Магдалены, четырнадцатый этаж, палата сто восемь…

Фай кашлянул:

- Вы хотите, чтобы я навестил старину Мелканяна с букетом цветов?

- Да нет, Адриатика, с цветами в неврологическое отделение тебя, пожалуй, не пропустят. А вот «пушку» с собой прихвати - чтоб разговор вышел, что называется, по душам. И лучше, если разговор этот у вас выйдет без свидетелей.

Секунд пятнадцать Каттаруза помолчал, посасывая сигару, а потом добавил:

- Меня, знаешь ли, интуиция подводила редко… Так вот, она мне и говорит теперь - моя интуиция - что, может, Бонифаций сам пойдет в руки. Сдается мне, что у этих ребят вышла какая-то накладка.

- Хреновые бывают накладки с Камушком… - мрачно заметил Адриатика и, откланявшись, вышел в тяжелую, украшенную резьбой дверь.

Убедившись, что это антикварное изделие вновь прочно изолировало его от чересчур догадливого вассала, Каттаруза подошел к небольшому, еще более затейливой резьбы шкафчику, отпер потайной замок и некоторое время молча изучал его содержимое - черного дерева перевернутый крест, укрепленный на противоположной стенке, тяжелое серебряное блюдечко - чаша, которой надлежало бы быть заполненной свежей кровью, и еще пара малоаппетитных реликвий - свидетельства принадлежности их владельца к Серому Кругу Галактической Черной Церкви.

Ни сумасшедшим, ни тем более фанатиком Джанфранко Каттаруза не был и быть не собирался. Просто из чисто деловых соображений водил дружбу с адептами Ложного Учения, среди которых оказались и весьма полезные люди, поддержавшие его восемь лет назад, когда решался вопрос о престолонаследии в Семье. Тогда он искренне считал, что «Париж стоит мессы». Теперь он частенько признавался себе, что черные мессы, оказывается, обходятся дороговато. Впрочем, полноценным грешником он себя не считал и, вопреки католическому воспитанию, к Богу относился скорее на протестантский манер - считал, что свои дела с Ним он всегда уладит без вмешательства посторонних и к обоюдному удовольствию. Он размышлял на подобные темы, когда во внутреннюю дверь вновь постучал, вошел и замер на почтенном удалении за его спиной Паоло. Папа без лишней спешки прикрыл дверцы и вновь запер Черный Алтарь.

- Этот Аванесян все не унимается, - доложил телохранитель. - Очень хочет говорить с вами.

«Перебежчик или провокатор, - зло подумал Каттаруза. - Началось… Впрочем, не помешает прощупать. Вдруг через армянскую диаспору удастся сойтись с людишками, осведомленными о затее Мелканяна?»

- Обыщи и проводи сюда, - распорядился он.

Зуммер дешевенького блока связи наконец-то запел, и Клайд поспешил вытащить плоский коробок из кармана.

- Считай, что повезло тебе, - прогудел в динамике густой бас Толстяка Финни. - Тут мой человечек сторговал твое добро одному чистоделу. Суй свою карту в ближайший терминал и загружай сумму. Как и договорились - счет в федеральных кредитках.

- Подо что зачистили баксы? - больше для порядка поинтересовался Клайд.

Торчать на законопослушной земле Малой Колонии ему оставалось часа четыре с небольшим, а там - за геостационаром - налоговая инспекция слабо разбиралась в источниках доходов граждан Федерации где-то у черта на куличках - в планетарных колониях.

- Проходишь по статье «Гонорар». Ладно, счастливого тебе пути, Дейл, и фартовый тебе билетик…