Скрижаль Дурной Вести. Роман

- Напомню вам, что мое детство пришлось на последние годы Конца Империи. Вы помните… Нет, вы, конечно, не можете помнить, но вы знаете из книг, что творилось тогда. Гражданская война - не сахар, господин академик… До четырнадцати лет мои родители считались погибшими, а я сам - сиротой. Многих таких воспитывал Храм… Но добро легко забывается… - Старый негоциант на пару-другую секунд прикрыл глаза и затем закончил: - Из Старых Книг следует… следует, что Обновление Миру принесут некие результаты исследований в каком-то разделе физики… Нечто, связанное со структурой вакуума… Их еще Предтечи вели… И Камень должен был не допустить опасного знания в мир…ибо есть такие, кто Обновление равняет с Гибелью… Скрижаль Дурной Вести - это была их система безопасности… Предтеч. Впрочем, что это я… Для первого раза я и так слишком много сказал вам.

Лысый Крокодил хищно нагнулся над Бонифацием:

- Только два слова… Или три… ИМЯ ЦЕЛИ?

- Это… это тоже сирота, воспитанный в Храме… В монастыре Желтого Камня… Правда, он родился уже много позже… В Позабытые Времена… Но я временами приходил в монастырь - делал умеренные взносы в их фонд. Многие из учеников Храма поступают так, хотя и утратили Янтарную Веру, уйдя в мир. Мне показывали его еще мальчиком… Собственно, чем-то он мне тогда приглянулся, этот худенький ушастый еврейчик… И я платил за его содержание. Странно… Ведь там были и армяне. Но чем-то он напоминал мне… Впрочем, оставим эти сантименты… Они делали на него большую ставку - он был необыкновенно умен. Точнее, необыкновенно способен к наукам. Знал наизусть Старые Книги и даже написал сочинение - целый трактат со своим их толкованием. Над ним посмеялись тогда неумные люди. Может, это и повлияло… Короче, он, как и я, стал отступником. Его взяла к себе на воспитание еврейская община. Оплатила обучение в университете. Но правоверного последователя Торы из него не получилось. Должно быть, знание Старых Книг помешало… Он стал физиком. И редко заходит в синагогу… Говорят, его необыкновенно ценил сам Дортмундер. Но чины ему не пошли - так и остался каким-то доцентишкой… Я, знаете ли, как-то не упускал его из виду: все-таки вложенный капитал… Но именно он и оказался ЦЕЛЬЮ Камня. Поэтому меня снова и призвал Храм… Они были убеждены, что я буду честен в отношении этого человека… Ему вот-вот предстоит открыть нечто…

- ИМЯ? - прохрипел задушенный потоком бесполезной для него информации Мак-Аллистер. - ИМЯ?

- Ах да, - предавшийся воспоминаниям Бонифаций тяжело вздохнул. - Бирман. Самуэль Бирман. Его легко найти. Постарайтесь защитить его. Лучше вас это сделают люди Янтарного Храма… Попробуйте…

Профессор встал, прерывая разговор:

- Как ни странно, я кое-что знаю об этом неудачнике. Пойду займусь им. Надеюсь, не утомил вас…

У себя в кабинете он надавил клавишу вызова, и верный Даррен возник в дверях как из-под земли. Он воспользовался временем, пока шеф царапал что-то на листке бумаги, чтобы доложить:

- Вас там домогается какой-то чудак… Похоже, что он в таком состоянии, что…

- Меня нет ни для кого! - рявкнул Лысый Крокодил. - Следующие два часа. И теперь: полный файл по вот этому человеку - на мой терминал. И немедленно!

Он протянул свой листок Даррену.

- А самого его - ко мне. Живым или мертвым. Впрочем, живым предпочтительнее. На хрен мне сдался покойник.

Даррен остолбенело смотрел в бумажку.

- Господин профессор, - наконец выдавил он из себя, - именно этот человек и ждет вас в приемной…

Шаленый все еще буравил взором закрывшуюся за Бирманом дверь, когда в нее принялся долбить своим условным стуком Гарик. В ответ на разрешающее рявканье «Не заперто!» в дверь вошел отнюдь не Трюкач, а совершенно ошалевший сержант Харрис. Трюкач подталкивал его сзади. Глаза у сержанта были совсем белые - как у сварившейся рыбы.

- Мы были на грани провала! - выпалил неутомимый страж закона. - Если бы охрана не решила, что мы просто опередили ее…

- На грани, говоришь? - воззрился на него Шишел. - А по мне, так вы дело все вконец провалили. Где теперь товар?

- В комиссариате. В Центральном. В сейфе - как вещ-док. И отмычки и все… На нас может пасть подозрение…

- Да уж, - утешил его Шишел. - Олухом будет следователь, если в ваши байки поверит. Кто дело-то ведет?

- К-комиссар Блюм… Ужасный тип!… Не думаю, что он хоть слову в моем рапорте…

Шаленый, не слушая горькие жалобы дурного копа, по скреб в затылке и выдал:

- В комиссариате, говоришь? Ну, так оттедова и возьмешь… С отмычками вместе…

- Да вы спятили…

Во взгляде сержанта появилось наконец выражение.

Ужаса.

- А ты не ломай здесь дурочку, - остепенил его Шишел. - Сейчас жми в комиссариат свой, выясняй, что в каком сейфе лежит, кто когда дежурит и все такое… У тебя другого выхода и нет…

Вид сержанта Харриса являл собой нечто экзистенциональное.

- Вот что, кончай глаза таращить, на разведку иди. И к вечеру чтоб здесь был - думать будем…

Гарик рывком поднял принявшего медузообразную консистенцию сержанта и выволок за дверь. Послышались неровные, срывающиеся шаги по гулкой лестнице.