Скрижаль Тота. Хорт – сын викинга [сборник]

Тем не менее на исходе третьего года учебы Морав стал оказывать Твердиславу упорное сопротивление, и случалось, что даже выходил победителем из схватки. Он больше брал хитростью и скоростью движений, нежели силой, хотя и силу он уже приобрел немалую. Но она не шла ни в какое сравнение с мощью рутена. Мало того, во время учебных поединков запрещалось применять волшбу для перехода из Яви в пограничное пространство Нави, что для Морава стало обыденностью. В конечном итоге волхв Невзор научил его, как «опережать» собственную тень, что давалось не всем гридям.

Поединками «один против трех» руководил Твердислав, который обожал эту молодецкую забаву. Но посмотреть на увлекательное зрелище собрались почти все наставники и часть гридей, не занятых другими делами. Выдержавший с честью эту схватку удостаивался поединка с самим Редвальдом, а уж скрестить мечи с Торгардом вообще было мечтой любого гридя-ученика. Этой чести он удостаивал только самых сильных и наиболее обученных волкодлаков.

За три года на памяти Морава был только один такой случай. Гридь из рутенов, которого звали Святополк, обладал невероятной силой. Он дрался с Торгардом, причем с раннего утра и до полудня, но никто из них не мог похвастаться победой. В конечном итоге вмешался Твердислав, который почему-то недолюбливал Святополка, и прекратил бой. Похоже, этим поступком он спас авторитет Торгарда, который с трудом выдерживал натиск рутена. Как потом Морав узнал, Святополк был сыном кнеса из Кенугарда. По словам наставников, Святополк хотел вернуть в Кенугард старую веру, изгнав священников-ромеев. Удалось ему это или нет, Мораву не было известно.

Перед боем все четверо поединщиков прежде всего принесли требу главному идолу хоробрых – медведю. Огромное изваяние лесного хозяина стояло в капище, расположенном в глубине острова, на невысоком, поросшем густым лесом холме. Медведь был священным зверем Велеса, покровителя волкодлаков. Впрочем, все названия лесного хозяина – медведь, бурый, бер – не были его истинным именем. Оно, как и второе имя любого из волкодлаков, было тайным, и знали его только волхвы высшего посвящения.

Медведь был вытесан из толстенного дубового ствола. Идол стоял на задних лапах, а в одной из передних держал огромную палицу. На животе зверя была вырезана волчья голова, а на спине начертано рунами слово «вук» (волк). Идол представлял самого Велеса. Треба медведю представляла собой пчелиные соты и кровь дикого кабана, которые водились в камышах и служили хорошим подспорьем в питании гридей. Но для того чтобы добыть дичину, приходилось здорово постараться.

На острове крупных зверей не осталось – он был небольших размеров, – в плавнях водились только утки, гуси, кулики и другая птичья мелюзга, а гридям хотелось чего-нибудь посущественней. Рыбы в реке, огибающей остров, было много. В ней водились щука, окунь, судак, сом, лещ, налим, язь, плотва, но к рыбьему мясу большинство волкодлаков не испытывали пристрастия. Оно не восполняло сил, которые гриди растрачивали каждый день во время обучения разным колдовским премудростям.

Бой сразу же начался в вихревом темпе. Гриди относились к Мораву настороженно, как бы не считая его своим, – скорее всего, из-за некоторой его отчужденности и больших успехов в обучении, – поэтому стремились достать любимчика наставников любой ценой.

– Гой! Гой! – поддерживали зрители сражающихся.

Но Морав ничего не слышал; ему было не до того. Он сразу понял замысел своих соперников; они хотели окружить его, зажать щитами и нанести легкое ранение в ногу или руку. Тяжелая, а в особенности смертельная рана считалась позором, и нанесшего опасный удар волкодлака могли не только изгнать из гридей, но даже казнить. Этот проступок мог означать только то, что он ничему не научился и поддался боевому сумасшествию – как берсерк. Хоробры отличались от берсерков тем, что могли владеть своими чувствами в любой ситуации, как ульфхеднары викингов.

Выбрав момент, Морав присел, затем крутанулся, как юла, взмыл в воздух и невероятным по мощи прыжком с переворотом перепрыгнул через головы своих соперников. Хитрость оказалась настолько неожиданной, что они на мгновение растерялись. Этого для Морава оказалось вполне достаточно.

Он нанес всего три молниеносных удара, от которых невозможно было защититься, и все трое гридей оказались на земле. Конечно, бил он вполсилы, иначе его соперники отправились бы к предкам вместе с дымом погребальных костров. Каждый удар волкодлака должен нести смерть; так его обучали. Наиболее уязвимых точек на теле человека было немного, но Морав мог найти их даже ночью, в полной темноте, или с закрытыми глазами, так как и в этом состоянии он был способен видеть призрачную фигуру противника. В бою некогда раздумывать и каждый удар должен поражать цель совершенно бессознательно.