Скрижаль Тота. Хорт – сын викинга [сборник]

«Мне они вряд ли понадобятся, – рассудительно молвил Мал, – а тебе могут здорово пригодиться. Даже у волкодлаков наступает такой момент, когда силы на исходе. Притом случается это неожиданно, чаще всего в обычной, небоевой обстановке. Волкодлак просто валится с ног и становится слабым, как малое дитя. И ни снадобья наших волхвов-целителей, ни молитвы, обращенные к Велесу, не помогают. Конечно, это длится недолго, однако такое состояние очень опасно тем, что волкодлак становится совсем беззащитным. Но стоит съесть горошинку хаша[191] (так называют его сарацины), и человек сразу чувствует прилив сил, встает на ноги и начинает мыслить гораздо лучше, чем прежде. Но увлекаться им не стоит. Это как вода живая и мертвая: выпил немного – ожил, выпил больше чем следует, и ты уже лежишь на помосте в лодье и плывешь вместе с дымом погребального костра в Ирий».

Морав и его дружина опередили Одара. Когда они оказались внутри тверди, он приказал:

– Готовьтесь к походу! Если у кого есть что-нибудь продать на торжище в Слисторпе, можете взять. Мы там обязательно будем. Кроме того, сообщите о походе и семьям мангеров. Пусть и им соберут все необходимое. Идите к пристани поодиночке. Шум не поднимайте – постараемся уйти тихо.

– Гардар может нас остановить, – сказал, хмурясь, Кормак – товарищ из бывшей «волчьей дружины» Морава.

– А это уже мои заботы. Не остановит. Не посмеет.

И Морав поторопился к жилищу Рогволда.

Старик лежал с открытыми глазами и рассматривал потолок, словно пытался там узреть свой последний путь. Он был изрядно изможден, хотя Морав едва не силком заставлял его принимать пищу. Похоже, душевные силы Рогволда были на исходе, и он держался лишь потому, что не хотел огорчать юношу своей кончиной. Волхв был в какой-то мере посвящен в планы молодого стирэсмана и ждал, когда тот оправится в плавание.

– Отец мой! – Морав упал возле ложа старика на колени. – Помоги мне в последний раз!

– Что у тебя приключилось? – прошелестел тихий вопрос.

– Гардар хочет забрать мой драккар! Он не имеет на это права!

– Имеет. Никто пока не отменял право сильного… – Старик дышал тяжело, с надрывом. – Он вождь, и этим все сказано… Будешь противиться, сделает изгоем.

– Мне все равно! Но драккар ему не отдам! Отец, образумь его! – Лицо Морава-Хорта внезапно потемнело от проснувшейся ярости волкодлака, и он добавил тихо, с угрозой: – Иначе быть большой беде…

– Морав, мой мальчик, я слишком слаб, чтобы появиться на совете волхвов и старейшин, где мое слово еще кое-что значит…

– Это поправимо! Вот! – Морав достал из сумки небольшой пустотелый рог, вытащил пробку и выкатил на ладонь два желто-коричневых шарика. – Съешь сие зелье, и ты приободришься.

В старом волхве проснулась любознательность целителя, и он спросил:

– Что это?

– Хаш. Тайное зелье сарацинских магов. Так говорил один из наставников хоробрых, древлянин, который дал мне его. Оно пробуждает человека к жизни.

«Но ненадолго… Прости, отец, за мою ложь», – мысленно, с покаянием, добавил юноша, чувствуя себя последним негодяем. И все равно у него не было иного выхода, как заручиться поддержкой главного волхва племени, слово которого было выше слова вождя.

Рогволд не стал противиться; он съел один шарик, запил ключевой водой и какое-то время лежал неподвижно, словно прислушивался, как хаш продвигался по желудку. Но вот волхв задвигался; Морав бросился к нему и помог сесть.

– Одеваться! – решительно сказал Рогволд. – Помоги… Собирать совет не придется. К нам уже идут.

«Откуда он узнал?!», – подумал Морав-Хорт, который тоже услышал в отдалении хор возбужденных голосов. Похоже, Гардар собрал всех, кого только можно было, решив не откладывать дело в долгий ящик. Зная его натуру, Морав был уверен, что новоиспеченный вождь взбешен и способен на все что угодно. Он даже сомневался, что Гардар послушает доброго совета старейшин и волхвов и не станет заводить с ним распри. Но надежда на это была слабая – судя по опасливым шепоткам жителей, которые долетели и до его ушей, новый вождь даже главного волхва Рогволда ни во что не ставил, посчитав его старой никчемной рухлядью. По крайней мере, так он говорил в кругу приближенных.

Тем не менее Морав-Хорт все же надеялся на власть волхвов. Юноша знал, что старая вера слабеет с каждым годом. Проповедники новой веры из франков и ромеев уже крепко угнездились в землях викингов и постепенно начали добираться и до племен южного берега Варяжского моря. Да что эти племена! В самой Гардарике и в Хольмгарде появились черноризцы, смущавшие народ льстивыми речами.