Скрижаль Тота. Хорт – сын викинга [сборник]

Слисторп был обнесен полукруглым валом высотой не менее четырнадцати локтей (как прикинул Морав на глаз), который защищал его со стороны суши. С севера и юга в нем имелись хорошо укрепленные проездные ворота. Вал Слисторпа-Хедебю был оборудован бревенчатым палисадом и соединен с Даневирке, укреплением на южной границе данов, представлявшим собой длинные оборонительные валы, препятствующие набегам норгов и свеев.

Русло ручья выпрямили и укрепили деревянной набережной с мостками. Везде торчали многочисленные срубы колодцев из дуба, вода в которых была сладкой, в отличие от пахнущей гнилью реки Шлей, вытекающей из фьорда. Гавань Слисторпа защищал деревянный мол, а бухта полнилась разнообразными судами, как купеческими, так и военными. Некоторые из них явно принадлежали франкам и англосаксам, но были совсем уж странные с виду – с косыми парусами и надписями витиеватой вязью на незнакомом языке, покрывавшими борта. Видимо, они принадлежали сарацинам, купцам Востока.

Морава почему-то одолевала тревога. Она возникла не сразу, а по мере того, как он продвигался в глубь Слисторпа. У него была цель, и вел Морава к ней кормчий драккара, которого звали Ходота. Только он один из всего скипрейда был в годах. Ходота не мыслил свою жизнь без скрипа уключин, соленых брызг, кропивших загорелое до черноты лицо, свежего морского ветра, штормов и бурь. Может, потому он и не завел семью, прослыв вечным скитальцем. Кроме того, Ходота обладал весьма строптивым характером, из-за чего купцы часто отказывались нанимать его на свои суда.

Ходота очень страдал от этого, и когда Морав предложил ему встать у рулевого весла драккара, в какой-то мере поступившись своим правом кормчего, который считался на корабле почти божеством и имел право на свой суд, он с огромной радостью согласился, даже не спросив, куда направляется скипрейд и чем он будет заниматься. Тем более что в этом году Ходота получил полное отлучение от моря и едва не выл от безделья в своей крохотной землянке.

Опытный кормчий был как нельзя кстати. Ходота хорошо знал не только Варяжское море, но и все остальные водные пути, по которым ходили русы. И самое главное – в скипрейде Морава он вдруг перестал проявлять свой скверный характер старого морского волка, хотя с гребцами был по-прежнему строг, но справедлив. Его сильно смущал стирэсман. Волкодлак, да еще хоробрый, – это было чересчур даже для такого неуемного строптивца, как Ходота. Он боялся заглянуть Мораву в глаза и высказывал большую предупредительность. Когда драккар добрался до Слисторпа, Ходота предложил Мораву свести его с уважаемым и богатым местным торговцем, который может купить весь товар оптом.

А продать Мораву было что. Почти все члены бывшей «волчьей дружины» (да и мангеры тоже) везли по мешку алатырь-камня, а также меха. Морав не был исключением. Рогволд отдал ему все, что юноша когда-то собрал. «Солнечного камня» набралось на два мешка, а вот пушнины у него не было, ведь шкуры трехлетней давности на продажу не повезешь. Все свои товары дружинники и гребцы решили перевести в серебро и золото, ведь деньги занимают мало места. К тому же о возвращении в родную твердь пока не было и речи, а значит, подарки покупать некому. Поэтому на общем совете решили дожидаться лучших времен, а до тех пор накопить как можно больше сокровищ.

Морав сильно не распространялся по поводу своих планов на будущее, но все были уверены, что теперь их удел быть варягами. Это занятие предполагало знатную добычу (тем более с таким быстроходным кораблем!), и скипрейд находился в предвкушении морских разбоев, чего особенно страстно желали молодые «волки», уже вкусившие вольной жизни и первых сражений, заставлявших бурлить кровь. К этому они шли всю свою сознательную жизнь, этому их учили старшие наставники, и души молодых воев переполнял азарт.

Ходота бывал в Слисторпе вместе с купцами русов много раз. Он шел несколько позади Морава и все время бубнил, рассказывая ему о торжище: