Скрижаль Тота. Хорт – сын викинга (сборник)

– Есть предложение, мой добрый друг, немного проветриться, – сказал Себальд, посмеиваясь. – Ничто так не способствует быстрому отрезвлению, как свежий воздух и хорошая драчка.

– Даже так? Вы меня заинтриговали… – Геррик оживился.

Его руки вдруг перестали дрожать, и он одним махом опрокинул содержимое кубка в рот.

– Одеваться! – приказал Геррик оруженосцу, неожиданно легко и непринужденно встав на ноги.

Пока тот возился с завязками-застежками на одежде господина, Себальд коротко поведал рыцарю о своей проблеме.

– …И если вы окажете мне честь, сопроводив в логово старого негодяя, покровителя местных воров и грабителей, я буду вам весьма признателен.

– О чем речь! – с воодушевлением воскликнул Геррик. – По правде говоря, в Аахене мне делать особо нечего. Я привез послание для одной персоны от маркграфа… впрочем, это неважно. Передача письма много времени не займет. Но этим делом можно заняться и завтра. Не могу же я появиться в кёнигспфальце в таком виде? – Он посмотрелся в зеркало, которое поднес ему оруженосец, и скривился так, будто съел недозрелый плод яблони-дички. – О, Матерь Божья! Что за рожа?!

Спустя недолгое время Себальд и Геррик ехали по узким улочкам Аахена, направляясь в сторону окраины, где у ручья находился дом скупщика краденого. Когда Себальд назвал своему товарищу адрес херра Альдульфа, тот воскликнул:

– Именно в таком месте и должен жить этот старый мошенник!

– Это почему? – заинтересованно спросил Себальд.

– Потому что именно там находится Бахкауф!

– Простите мне, мой любезный друг, мое невежество, но я в Аахене впервые и кто такой Бахкауф, понятия не имею.

– О это легендарное существо! Какая-то адская тварь. У нее есть хвост, огромные острые зубы и она покрыта чешуей.

Себальд недоверчиво посмотрел на Геррика (несмотря на свою прежнюю монашескую жизнь, он был циником и не очень верил в разные сказки подобного рода, поскольку немало попутешествовал и навидался всякого), немного поколебался, но все же спросил:

– Этот Бахкауф опасен?

– Еще как! – Тут Геррик раскатисто расхохотался. – В той стороне есть много таверн и харчевен, которые не закрываются даже в ночное время. В общем, рай для гуляк. Так вот, Бахкауф нападает исключительно на изрядно нагрузившихся пивом или вином мужчин. Он взбирается им на плечи и заставляет тащить себя, отчего путь домой для пьянчужек становится очень долгим. А если они молят о пощаде, то вес Бахкауфа становится еще больше. Но детей и женщин Бахкауф никогда не трогает!

– Я так понимаю, оказавшись дома, бедолаги обнаруживают, что кошельки у них стали пустыми…

– Вы догадливы, мессир! Именно так чаще всего и бывает.

Себальд коротко хохотнул.

– Наивность бюргеров меня поражает, – сказал он и поторопился уклониться от потока помоев, которые выплеснула на улицу прямо из окна какая-то домохозяйка.

Улочка, по которой они ехали, была настолько узкой, что лошади терлись боками. Ее вымостили камнем еще при Карле Великом, а в более позднее время пробили вдоль улицы желоб, по которому нечистоты уплывали в ту сторону, куда направлялись приятели, – к ручью. Поэтому прохожим (и проезжим) требовалась исключительная бдительность, чтобы содержимое ночного горшка не оказалось у них на голове. По этой причине большинство аахенцев мужского пола носили широкополые шляпы; какая-никакая, а все-таки защита от неприятной неожиданности.

– Скорее всего, – продолжил Себальд, – это воровская уловка. Сделать адскую личину проще простого. Так же, как и обобрать пьяного.

– Такое случалось. Некий стражник городских ворот для грабежа припозднившихся ночных прохожих надевал на себя шкуру «неведомого» зверя, которая в точности подходила под описание Бахкауфа. Но его быстро разоблачили.

– Наверное, он оказался чересчур жадным и слишком часто совершал свои «подвиги»…

– Так оно и было. За что его высекли на площади при большом стечении народа и изгнали из города. Жадность не порок, но большое свинство… Кстати, существует предание, что с Бахкауфом боролся и победил его франкский король Пипин Короткий, основатель династии Каролингов и отец императора Карла Великого. Король отрубил чудищу хвост и бросил его в воду. И будто бы с тех пор все городские источники стали сильно пахнуть серой…

Аахен был обязан своему названию источникам горячей воды, которая подогревалась горой Айфель. Пахнущие серой ключи, бьющие в маленькой воронкообразной долине между сланцевыми холмами, всегда служили главным источником благосостояния города.

Первыми оценили целебную силу местных источников кельты, устроившие в долине святилище бога вод и врачевания Грануса. Но постоянное поселение на месте Аахена впервые возникло в эпоху Римской империи. Известные любители бань, римляне заложили здесь курорт Аквис Гранум, служивший местом отдыха и лечения воинов, израненных в боях с германцами.

Карл Великий тоже был ценителем водных процедур и часто посещал Аахен, чтобы насладиться горячими целительными водами. Карл Великий вообще оставил весьма заметный след в истории города.