Скрижали бессмертных богов

– Тексты в пирамидах появились гораздо раньше существования Моисея, даже если брать в расчет самую древнюю гипотезу.

Его собеседница быстро перелистнула только что прочитанное предисловие и нашла имя фараона, первым переставшего верить в силу Божественного Слова. Им был Унас, последний фараон V династии, правивший в 2375–2345 годах до нашей эры.

– Может быть, сначала их спрятали, считая последнего фараона больше недостойным великой тайны?

– Что касается Унаса, то он действительно правителем был нулевым. В государстве царил разброд, народ голодал, враги наступали со всех сторон, центральная власть ослабла, правители провинций творили что хотели, страна разлагалась на глазах. Кроме того, интересный факт: из всех пирамид царей V династии его пирамида самая маленькая, да еще почти сразу разрушившаяся.

– И в это время вполне мог произойти разрыв между светской властью и кастой жрецов, – продолжала гнуть свою линию Кася, – поэтому Унас и не доверял жрецам. А те лишили царскую власть своей поддержки, именно с этого момента Скрижали могли быть помещены в такое место, к которому фараон не имел доступа?

– То есть ты считаешь, что раньше он имел к ним доступ.

– Я считаю, что жрецы и религия сыграли одну из решающих ролей в объединении Египта. Вспомни союз Джосера и Имхотепа. Фараон считался сыном Бога, и, самое главное, он властвовал не только над земной жизнью своих подданных, это мы видим сплошь и рядом в истории. Фараон определял их существование за гранью земного мира.

Алеша задумался, его собеседница молчала.

– Это то, что называется «владеть душой и телом», – медленно произнес Алеша.

– Вот именно, душой и телом! Но отвернувшиеся от царской власти или разочаровавшиеся в личности фараона жрецы лишили его этой возможности.

– И очень хорошо, что лишили, фараон был всего лишь человеком и не мог обладать тем, что дано только Богу. Смерть должна оставаться спасением, когда больше нет никакой надежды…

Глава 10 Тезис, антитезис и снова… Тезис и антитезис

Париж встретил Касю отвратительной погодой. Вроде бы август месяц, а такие проливные дожди и штормовые ветра! Рэйли был в Лондоне и должен был вернуться через пару дней. Ей пришлось дожидаться его приезда. Правда, возникла было идея съездить навестить Екатерину Великую, но, в конце концов, она решила с места не двигаться. Марго была в отъезде, Кирилл должен был появиться через неделю, и Кася только сейчас поняла, что нуждается в отдыхе. Ей просто жизненно необходимо было выспаться. Чем она и занялась, то есть спала, ела и гуляла. И через сорок восемь часов такого неактивного отдыха поняла, что силы начали возвращаться. Поэтому Рэйли она встретила во всеоружии. В его кабинете кроме сэра Артура сидели еще два человека. Один ей уже был известен по видеоконференциям: специалист по древнеегипетскому, шумерскому, аккадийскому и другим мертвым языкам ближневосточного региона – профессор Чарльз Ландауэр. Второго она видела впервые.

– Позвольте вам представить моего помощника Ирвинга, – коротко пояснил Рэйли.

Это был средних лет и среднего роста мужчина. Если так задуматься, он был идеальным представителем среднестатистического представителя мужской половины населения Европы: не худой и не полный, не высокий и не низкий, с серыми глазами и ничем не примечательным лицом. От размышлений ее оторвал голос Рэйли:

– Итак, я бы хотел, чтобы для начала вы рассказали нам о своих находках.

– Их не так уж много, – пожала плечами Кася.

– Мы вас слушаем, – почти приказал Рэйли.

– Перевод текста с древнетюркского навел меня на одну интересную мысль, – осторожно начала она. – История найденыша, написанная на табличке, очень напоминает другую известную историю. И героем этой истории, – она сделала паузу и продолжила, – был библейский пророк и законодатель Моисей.

В кабинете установилось молчание. Похоже, ее собеседники переваривали информацию. Первым нарушил установившуюся тишину Рэйли:

– Не хотите ли вы сказать, что найденные таблички – это подлинники Скрижалей Завета?!

– Просто черт знает что! Эта откровенная чушь уведет нас в область совершенно ненаучных спекуляций! – возмутился профессор Ландауэр. По его лицу было видно, что подтвердились его худшие опасения. Если раньше он относился к Касе с легким подозрением, то теперь окончательно и бесповоротно убедился в ее полной некомпетентности.

– Почему бы и нет? – неожиданно поддержал Касю Ирвинг. – В конце концов, не забывайте, что наброски Джошуа Пинскера говорили именно о Скрижалях.

– Кто такой Пинскер? – заинтересовалась Кася.

Рэйли с Ирвингом переглянулись, а Ландауэр запыхтел как паровоз, уже не скрывая своего презрения к наглой выскочке. Уважаемый академик, похоже, сдерживался из последних сил, терпение его вот-вот могло лопнуть.

– Пинскер никогда не относился к подлинным египтологам, его участие в нескольких экспедициях и близость к полковнику Вестфорду еще не доказывает, что на его теории стоит обращать внимание!

– Я никогда не слышала ни о Пинскере, ни о Вестфорде, – честно призналась Кася.