Скрижали мертвеца

Я следовал за женщиной, пока она не достигла квартиры, которая, как я догадался, была ее собственной. Однако я не мог заставить себя подойти к ней. Чувствовал непреодолимую робость, красота пугала меня. Когда она закрыла за собой дверь здания, я разозлился на себя. Поклялся, что если еще раз увижу ее, то непременно подавлю свою стыдливость и заявлю о себе.

С того вечера, если мне удавалось заснуть, я видел ее во снах. Все мои мысли во время бодрствования были лишь о ней. Я стал одержимым. В моей жизни теперь не было и не могло быть никакого истинного смысла. Тоска была подобна жажде в пустыне. Небеса были открыты для меня, чтобы я мог взглянуть на их совершенство, но врата закрылись перед моим лицом. Вновь обретенная жажда была слишком сильна, чтобы я мог ее вынести.

Мне стало любопытно, как я смог так полюбить женщину, которую видел всего раз; будто на мое сердце было наложено заклятие. Не позволяйте этой части моего рассказа ввести вас в заблуждение. Эта история не относится ни к вуду, ни к какой-либо другой форме колдовства, однако ее полное содержание и причины не могут быть полностью раскрыты до сих пор. Сначала вы должны выслушать ее с пониманием и сочувствием, ибо, как уже сказал вам, я был сражен.

Прошло ровно четыре дня с тех пор, как мне посчастливилось увидеть ее. Как я ни старался избежать этого - из страха, что меня сочтут извращенным вуайеристом, - каждый день я переходил через проспект, откуда видел, как она входила в квартиру. Большую часть времени я проводил в ожидании, продолжая свои ежедневные записи. Но теперь мои работы приобрели более поэтическую прозу. Возможно, моему работодателю понравится новый литературный голос.

В конце четвертого дня она вышла из дверей квартиры, без собаки и одетая в элегантное летнее платье. У меня пересохло в горле от волнения, когда я шел к ней. Не ожидал этой встречи. Я, как вы могли бы подумать, не практиковался ни в какой форме речи. Поэтому, когда я наконец подошел к ней, почти не мог совладать со своим голосом.

Какие именно слова я произнес, не могу сказать, потому что меня охватило очарование, что искалечило мою память. Долгожданная надежда вырвалась из своей оболочки, чтобы утопить меня в потоке обретенной реальности. Знаю, что с моей стороны было вступление, и что, когда я заговорил, не был похож на дурака. Я сохранил некоторое достоинство и самообладание.

Тем не менее, она уклонилась от меня и не удостоила меня даже взглядом, и поступь не замедлилась. Я поспешил догнать ее, когда она проходила мимо меня. Снова попытался поприветствовать ее, и опять меня проигнорировали. Я стоял в оцепенении, пытаясь справиться с этим инцидентом. Никогда не встречал эту женщину, и у нее, насколько мне было известно, не было причин так реагировать на мое приветствие.

Неужели ее красота подействовала на разум? Неужели я был всего лишь еще одной ступенькой на ее лестнице самолюбия?

После такого разочарования я вернулся домой и сел; сел и задумался о том, что произошло за день. Мое сердце страдало от поражения моих ожиданий, и я не мог избавиться от нее.

В течение следующих семи дней я срывал самые лучшие цветы из своего сада и клал их на ступеньки квартиры женщины вместе со стихами. Я делал это ранним утром, чтобы меня не заметили. Чувствовал, что могу разрушить каменную стену, которая так явно окружала ее сердце.

Я полагал, что лесть покорит ее, поскольку каждый день она просыпалась с признаниями в любви, ожидавшими на ступеньках. Вскоре я признался бы в романтических посланиях, а также в своей любви к ней. Недели анонимного восхищения было более чем достаточно, чтобы подготовить ее сердце и разум к тому, чтобы я снова подошел к ней. Кусочки моего сердца были оставлены на ее ступеньках. Они восхваляли ее красоту и подпитывали уважение. Несомненно, теперь она заговорила бы со мной.

Чтобы попытаться снова встретиться с ней, я выбрал день, когда она выглядела исключительно завораживающе, и больше не мог воздерживаться от разговора с ней.

С цветком в руке я подбежал к ней и начал читать свое новое произведение. Пока я говорил, она продолжала идти. В результате мои слова не лились так плавно, как мне хотелось. Пытался читать стихотворение, смотреть на нее, уворачиваться от пешеходов и не натыкаться на деревья, фонарные столбы и уличные знаки.

Она не остановилась. Даже когда я закончил свое стихотворение, она не сбавила шага и не признала моего существования. Я попытался предложить цветок, но и это было проигнорировано. Окликнул ее, но она, словно глухая, не подала никакого знака, что слышала меня. Я ходил перед ней задом наперед, но ее глаза словно не видели меня. Стремление женщины игнорировать мои усилия сводило меня с ума. Я остановился прямо перед ней, но она в этот момент повернулась, чтобы перейти улицу.