Скрижали судьбы

По щеке потекла одинокая слеза. Я старалась быть сильной и если уж плакала, то молча, про себя. Я старалась не показывать то, что я слабая. Как оказалось, я была очень слабой. Когда у человека забирают свободу и приучают его жить в клетке, он теряет способность мыслить, как прежде.

Мне дали работу в библиотеке, там я могла читать и заниматься каким-никаким делом пять дней в неделю. В книгах я находила утешение и спокойствие.

Отец всё так же навещал меня раз в неделю. Мы сидели и делились мыслями о том, что произошло за неделю.

Глава 12

Анастасия

Прошло полтора года.

– Ну что, девчонки, завтра я на свободу. Вы пишите, не забывайте меня.

Моя подруга Лена, с которой мы стали как сёстры, завтра освобождается. Я ей завидую. Это были тяжёлые полтора года, но впереди ещё более тяжёлая жизнь.

– Ты, Ленок, там, на воле, сильно не балуй, чтобы не привелось опять встретиться в этих стенах, – дала наставление и тётя Клава.

– Да нет, я стала умнее. К родителям не вернусь. Я решила уехать в другой город. У меня брат работает охранником в ресторане, он договорился, чтобы меня взяли туда официанткой. Начну жизнь с нового листа.

– И это правильно. В тридцать всё только начинается, – засмеялась я.

– Девчонкам ещё долго сидеть, а ты, Настён, приезжай ко мне, и тебя устроим.

– Хорошая идея. Заберу папу и перееду к вам в город.

Я уже давно думала о том, что, после того как освобожусь, продам квартиру и уеду подальше. Туда, где никто меня не знает. Начну всё заново. С Сашей я не общалась больше года, но я знаю, что ему докладывают обо мне. Я хочу начать всё с нового листа, а с Сашей я буду жить прошлым. Со временем чувства затихнут и всё наладится.

– Ленк, а ты ведь всё равно через мой город поедешь. Можешь зайти к отцу? Я немного денег накопила ему на лечение. Он болен, но уже больше месяца о нём ничего не слышно.

Папа пропал полтора месяца назад. Но потом от него пришло письмо, что он немного приболел и лёг в больницу. Однако чувство тревоги меня по-прежнему не покидало.

– Конечно, зайду к нему. Ты только адресок черкни.

На следующий день мы попрощались с Леной. От счастья за неё по щекам побежали слёзы. Счастье людей, которые стали тебе близки, дороже собственного счастья.

Всё было бы хорошо, но через неделю от Лены пришло письмо:

«Настюша, я рада тебе писать, вот только эта новость не совсем из приятных. Я сделала так, как ты просила. Нашла адрес, по которому жил твой отец, но его там не оказалась. Соседка по площадке сказала, в какой больнице он лежит. Когда я приехала туда, мне сказали не очень хорошую новость.

Твой отец умер неделю назад. С похоронами помог некий Александр, который представился зятем.

Адрес кладбища я тебе написала ниже. А деньги, которые ты мне дала, я потратила на венок.

Насть, ты только держись там…»

После того как я это прочитала, я не поверила своим глазам. Перечитала ещё раз, и это оказалось правдой. Да такой правдой, от которой захотелось задохнуться.

За что жизнь меня так наказала? Почему она забрала у меня единственного близкого человека, ради которого я жила?

Теперь я осталась одна. Стоит ли вообще теперь думать о будущем?

Но почему Саша не сказал, что умер мой отец? Ведь он занимался его похоронами. Он знал, что тот болен, и не сказал мне об этом.

На территории тюрьмы стояла церковь. Я отпросилась, чтобы поставить свечку. В церкви встретила священника, которому исповедовалась и попросила совета, как жить дальше.

Ну вот, теперь моя жизнь треснула ещё раз.

– Волкова, где тебя носит? К тебе на свидание пришли, – сказал конвоир.

Я уже знала, кто ко мне пришёл, и знала, что я ему скажу.

Александр сидел за столом так же, как и во время первой нашей встречи в этой комнате.

– Почему ты мне не сказал?

– Ты уже знаешь? Откуда? – он, вероятно, был удивлён.

– Узнала вчера. Так почему?

– Я не мог, – он сидел и качал головой в стороны. Потом взял голову в руки и облокотился на стол.

– Саш, спасибо тебе. Ты похоронил его как человека.

– Ты же знаешь, я бы не оставил его, он стал мне как отец.

– Я знаю, он говорил мне.

Мы поговорили с Александром минут десять, и он ушёл.

Он стал каким-то другим. Сильно похудел, на голове проступила седина.

***

Прошло полгода.

– Волкова, на выход! – конвоир оторвал меня от работы.

– Сегодня нет приёмов. Куда мы идём?

– А ну помолчи!

Мне так и не сказали, куда меня ведут. Я узнала это только тогда, когда прочитала табличку: «Начальник колонии».

Передо мной открыли дверь, и я вошла в старый, обшарпанный кабинет, где во главе стола сидела женщина, больше похожая на мужика. Я подошла ближе к столу и села на стул.

– Ну что, Волкова, завтра будем прощаться?

– В смысле? Мне ещё год остался.

– Тебя выпускают досрочно, за хорошее поведение.

Эта новость поразила меня. Сказать, что я была рада, – ничего не сказать.

– Вот, подпиши бумаги и можешь идти.

Меня провожали почти как важного человека. Все радовались, наверное, больше меня.

При выходе мне отдали мои вещи и деньги.

Когда я вышла за ворота, то глубоко вдохнула. На улице был ноябрь. Я вызвала такси и поехала домой.