Скромник

– Ты почему не слушаешься?! – отцу невыносимо было смотреть на съежившегося ребенка, взгляд которого был копией взгляда погибшей Маши. Он схватил мальчишку за руку, потащил его в детскую. Сашка отчаянно заорал, упираясь ногами в пол, протестуя против смерти мамы, против непонимающего его жесткого отца, против собственного голода. Он впал в настоящую истерику, верещал, как резанный, и отец, не выдержав, больно отшлепал его… В ту ночь Сашка впервые спал неумытый, без сказки на ночь, одетый в уличную одежду, голодный, заплаканный. С того дня он часто истерил. Отец, появившаяся в их доме мачеха со своим противным сынком, воспитатели в садике, потом учителя в школе, казалось, все они ополчились на него. Никто из них не пытался утешить его, приласкать, поговорить. Они заставляли его выполнять их команды, хватали, волокли куда-то за руку, приказывали делать несусветные вещи. Злые, непонимающие, чужие… Они не любили его, считали плохим. Сашка протестовал своими истериками против них всех и отчаянно тосковал по матери. Обозленный, несчастный, он во всех взрослых видел врагов и делал все им наперекор. Ему казалось, что они мучают его придирками, заставляют делать что-то непонятное и глупое. Его друзьями становились такие же неуправляемые, протестующие мальчишки. Со второго класса он очень сдружился с одноклассником Мишкой, потерявшим в то время спившуюся мать. Несчастная умерла от цирроза печени, а Мишкин отец, недолго думая, привел в дом другую женщину, имеющую своего собственного сына. Все было так же, как и у Сашки. Мальчишки просто не могли не быть друзьями. Подобное тянется к подобному. Часть их душ была разрушена, а оставшаяся часть пребывала в хаосе, и везде, где они появлялись, они привносили этот хаос в окружающую обстановку. Но Сашка был всегда морально слабее Мишки. В его глазах, как будто застыл плач. Нет, он не плакал, но бездонная несчастность в его взгляде была видна невооруженным взглядом. Однако его никто не жалел, и никто почему-то не замечал его физической красоты, унаследованной им от матери. Сам Сашка вполне понимал, что он красив, однако был не рад этому. В его душе с каждым годом росли возмущение и ненависть к матери, не справившейся со стрессом и оставившей его на произвол судьбы. Ему не хотелось быть похожим на эту слабую, эгоистичную женщину, бросившую его на произвол судьбы. Временами он тосковал по ней, отчаянно хотел ее присутствия, но это отчаяние сменялось снова и снова невыносимой злобой и желанием уничтожить в своей душе ее родной, но мучающий его образ.