Скрут

Она поперхнулась. Закашлялась так, что на глаза навернулись слезы; с трудом отдышалась, тяжело поднялась.

Иллюзия… Не сходит ли она с ума? А что это у нее в руках – фляга?! Фляга-то откуда взялась…

Шаг. Еще шаг. Медленно распрямляется недоломанная рыцарем ветка.

Посреди кустарника зиял круглый, правильный провал – как отверстие бочки. Илаза закусила губу до крови; изнутри яма тоже напоминала бочку, только стены ее были выстланы, как войлоком, мягкой белесой паутинкой, а дна – дна и вовсе не было видно…

– Истребители чудовищ, – наставительно сказали у нее над головой, – проводят жизнь в изнуряющих упражнениях… Их реакция превосходна, их тело вышколено с детства. Некоторые из них берут деньги за свой труд – но большинство предпочитают чистую, незамутненную золотом славу… И еще – все они, как правило, самонадеянны. А скруты коварны, Илаза, ох как бессовестно коварны скруты, самому, право же, противно… И я получу свою Тиар. И ты не спалишь этот лес и не вспорешь мне мое гнойное брюхо.

Она икнула. Сжала зубами палец; вскинула голову – от горделивого жеста заболела шея:

– Подло… Подло! Кто не в состоянии победить в честном поединке… честным воинским искусством…

– Я презираю воинское искусство, – глухо сказали у нее над головой. – В особенности наемное. В особенности платное; если бы наш истребитель геройствовал за деньги… он бы не умер так легко. Но он бескорыстен и потому умер мгновенно; Илаза, кто знает, как умрешь ты?..

По колючей ветке измятого кустарника ползла, непристойно выгибаясь, многорукая зеленая гусеница.

Глава десятая

* * *

С наступлением осени Аальмар уехал снова.

В утешение учитель принес своей бывшей ученице давно обещанную книгу – «Хроники древних полководцев», и, к неудовольствию скучающей Лиль, девочка просиживала над желтыми страницами целые дни напролет.

Древние полководцы, суровые и благородные, представлялись ей с лицом Аальмара; она читала об осадах и битвах, описанных возвышенно и красиво. Ей не приходило в голову соотнести эти захватывающие описания с тем полем боя, на котором они с Аальмаром когда-то искали мертвую куклу. Она специально старалась над этим не задумываться – иначе «Хроники…» невозможно было бы читать.

В один из дней за воротами послышались голоса и лошадиное ржание, а затем в створку размеренно постучали – трижды. У девочки заболело сердце – точно так же начинался ее повторяющийся страшный сон, в котором всадники привозили на двор изрубленное тело Аальмара; преодолевая страх, она вышла на крыльцо вслед за прочими возбужденными домочадцами.

С первого же взгляда сделалось ясно, что ее страхи напрасны. Приезжие не были людьми Аальмара – это были степенные, богато разодетые, внушительного вида незнакомцы, с которыми, однако, Большая Фа поздоровалась тепло, как со своими.

Гости проследовали в дом, сопровождаемые старшими хозяевами; молодежь была оставлена в неведении. Новая поросль детишек, и среди них двухлетний племянник Вики, окружила пышно разукрашенный экипаж; девочка ушла в дом, и здесь, на лестнице, выяснилось, что Лиль боится:

– Фа… говорила… матери… Они же все такие… кто из них?!

Девочка никак не могла сообразить. Переводила глаза с дрожащей Лиль на угрюмых парней. Ждала объяснений.

– Мать говорила… – на кончике носа у Лиль дрожала слеза. – Мать говорила, что, мол, пора… Возьмет, мол, хороший человек не из нашего края… Я, дура, не слушала, думала, что это потом… А если б сразу в ноги кинулась – может, и умолила бы…

– Таки дура, – невозмутимо заметил Йар. – Нет, ну почему девки такие дурные, ты, что ли, состариться хочешь в родительском доме? Или ты видела где-нибудь женщину без мужа?

Лиль закрыла лицо руками.

Девочка почувствовала необходимость вмешаться. Ну хоть что-нибудь сказать.

– А с чего вы взяли, что жених? – очень натурально удивилась она. – Может быть, и нет, а просто по делам?

Лиль беззвучно рыдала. Парни взглянули удивленно: считалось, что девочка говорит глупости достаточно редко.

В этот момент отворилась дверь гостиной; мать Лиль, нестарая еще женщина с необычно ярким румянцем на круглых щеках, сделала вид, что не замечает состояния дочери. Крепко взяла ее за руку, повела куда-то наверх, во внутренние покои:

– Идем… Идем, что расскажу тебе, ну-ка…

Плечи Лиль судорожно вздрагивали.

Несколько минут прошли в молчании; молчал невозмутимый Йар, Вики глядел себе под ноги, и девочка молчала тоже. Лиль была чуть старше, но девочка привыкла считать ее ровесницей; она привыкла думать, что обе они – девчонки, подростки, дети…

За дверью гостиной гудели голоса – радостно и чуть напряженно.

Девочка проглотила слюну:

– Как думаете… что, отдадут ее?..

– Отдадут, – медленно отозвался Вики. – У них заранее сговорено.

– Ты знал?!

Вики поднял брови:

– Мне отец доверяет… Лиль вот, и то сообразила сразу.

А если б я ее заранее настращал… зачем?..

Дверь гостиной приотворилась, выплескивая голоса и приглушенный вежливый смех. Большая Фа, торжественная до невозможности, поманила пальцем:

– А подите-ка…