Скрытая угроза

Сон смешал обрывки фраз Сабана и вставил их в уста Амоса Узана, сидящего в следственной камере. Узан глянул на инспектора своими черными глазками и сказал по-английски:

– Моя цель – создать в Лас-Вегасе как можно больше свободных от насилия зон.

В три часа ночи Авраам проснулся в кресле на балконе, испуганный и липкий от пота. Он скинул майку и пошел в ванную смыть с себя грязь. Ему вдруг почудилось, что стоит выглянуть наружу, как там захромает в темноте человек с чемоданом. Но на улице не было ни души.

2

Только вечером, уложив детей спать, Хаим Сара осознал, что утреннее происшествие напугало их больше, чем он думал. Эзер лежал наверху на спине, неподвижно, с открытыми глазами и в ожидании сна глядел в потолок. В последние вечера Хаим заметил, что старший сын засыпает таким вот макаром, и эта его поза вызвала в нем тревогу. А малыш был беспокойней, чем в предыдущие вечера, все крутился на своей нижней койке. Теребил то подушку, то одеяло, и его короткие ножки тыкались в деревянную раму. Хаим решил, что ему жарко.

Уже несколько дней он укладывал их спать, и про Джени они пока не спрашивали. Довольствовались теми несколькими словами, которые он сказал им в первый день. И не плакали. Мужчина сидел возле них на низком пластмассовом стуле и молча ждал, пока они заснут. Мрак в комнате был неполным – из-за жары и влажности жалюзи пришлось раздвинуть. То включающийся, то гаснущий свет в соседнем доме отражался на стенах и на полу. Кондиционера в комнате не было.

И вдруг малыш повернулся на бок, спиной к Хаиму, и спросил:

– А почему нас не мама укладывала?

Сара не ощутил в этом вопросе тоски по матери и все еще не связал его с тем, что случилось.

– Еще пару дней – и будет укладывать она, – сказал он.

Малыш перестал крутиться и вскоре заснул. Хаим был уверен, что и Эзер спит, но стоило ему встать, как тот открыл глаза.

– А ты чего не спишь? – спросил мужчина, но сын промолчал. Он и после обеда не проронил ни слова. Все торчал у телевизора, а глаза у него были настороженными и недоверчивыми.

Хаим сел на синий стул и продолжил ждать. И вдруг услышал бормотанье Эзера. Услышал, как тот говорит:

– А я знаю, кто потерял чемодан возле садика Шалома.

– Какой такой чемодан? – спросил Сара, не уверенный, что правильно разобрал его слова, и Эзер ответил:

– Ну чемодан, который кто-то потерял. Из-за него еще садик Шалома закрыт.

Это были те слова, что Хаим сказал им утром.

Ведь нужно было что-то им сказать, когда они доехали до улицы Лавон, а та оказалась перекрыта полицией. На углу Лавон и Аронович уже собрался народ, и Сара увидел там нескольких родителей из их детсада. Среди них был молодой очкарик-отец, держащий на руках сына. Патрульная машина перекрыла дорогу, и копы не пускали прохожих ни туда ни сюда. Но в чем дело, Хаим понял не сразу. Он застыл и не знал, куда двинуться. Так испугался при виде полицейских, что и про детей забыл. Первое, что пришло ему в голову, – это вернуться домой. На секунду ему показалось, что он не вынул ключи из двери, но, похлопав по бокам, мужчина увидел, что они в кармане. Он крепко схватил ребят за руки и гаркнул:

– Поехали назад!

Но стоящая рядом девица сказала:

– Да не нужно возвращаться. Вот-вот начнут пропускать.

И ему ничего не оставалось, как ждать.

Через дорогу он заметил воспиталку, разговаривающую с двумя ментами.

И вдруг началась заваруха.

Сара увидел двух бегущих ментов. Они налетели на молодого парня, и один из них уложил его на землю, уперся коленом ему в спину и скрутил ему руки сзади. Кто-то из толпы крикнул:

– Может, это он и есть!

Но Хаима это не успокоило. Он еще крепче схватил детей за руки и сказал им:

– Сперва отведем Эзера в школу.

Чтобы не столкнуться с воспиталкой, они перешли на другую сторону улицы Аронович и пошли по ней, а потом свернули направо, на улицу Ха’Алия Ха’Шния и оттуда – на Арлозоров. Хаим шел быстро, и дети, запинаясь, старались не отставать от него. Про то, что эта гонка может их напугать, он не думал. А Шалом все спрашивал:

– А у меня сегодня садика нет?

Только перед воротами школы Хаим объяснил им, что кто-то потерял возле садика чемодан – вот полицейские и ищут этого человека, чтобы вернуть ему его багаж. Скоро отыщут, и садик откроется. Страх как-то развеялся, и мужчина целый день не думал об этом, а после обеда они и вовсе про это не говорили. Но, видимо, дети испугались сильнее, чем ему показалось. И наверное, Шалом нервничал больше, чем обычно.

Хаим встал со стула, и его лицо оказалось на уровне кровати Эзера.

– И кто же этот чемодан потерял? – спросил он сына.

– Мне нельзя говорить. – Даже разговаривая, Эзер все так же недвижно лежал на спине и глядел в потолок.

– Откуда ты знаешь, кто его потерял? – спросил Сара, и мальчик, поколебавшись, прошептал:

– Мой первый папа мне рассказал.

Мужчину передернуло. В последние недели Эзер частенько говорил про первого папу, и всякий раз, как он его упоминал, Хаима пробирала дрожь.

– Что он тебе рассказал?

– Что это страшный секрет.

Хаим заколебался, продолжать ли разговор или не стоит. Шалом заворочался в кровати, и отец боялся его разбудить.