Скрытая война (СИ)

— Не о том, Ульф. Не о том… — Тяжело вздохнув и отогнав мрачные мысли, где виновником всех несчастий являлась Дина, Дюран чуть понизил голос — Слушай, а вы получаете задания? Ну, возникает ли у вас перед глазами текст, например, отбить атаку голубокровных и так далее?

— Задания? Какие еще задания? Мы сражаемся с ними по собственной воле, да и как может перед глазами возникнуть текст? — Недоумение рыжеборода казалось искренним, не наигранным.

Вряд ли он шутит.

— По собственной воле значит, ну хоть уровень вы повышаете, отбивая нападение за нападением? — Дюран выглядел заинтересованным, несмотря на то, что нес полную чушь, по разумению Торнвьорда.

— Уровень чего? — Ульф подозрительно всматривался в зеленое лицо норглика.

— Числового показателя мощи, разве вы не видите его, и характеристик не видите? — Казалось, Дюран говорит о совершенно обычных и естественных вещах, вот только…

— Хмельная парильня плохо на тебя повлияла… — Массивной ладонью прикоснувшись ко лбу Дюрана, Ульф нахмурился — Нет никаких уровней. Ты либо силен, либо нет.

Смахнув грязную руку, которой рыжебород наверняка и задницу подтирал, неприязненно сморщился.

— А что на счет эфириума? Разве его получение не делает тебя сильнее? — Голос Дюрана оставался заинтересованным, несмотря на обеспокоенные взгляды, бросаемые собеседником.

— Хах… какой ты доставучий, прям, пятизимок, а не юноша, нет бы о бабах спросить… — Ульф покачал головой — Разумеется, при убийстве выживший получает весь эфириум побежденного. Таков третий закон.

Закон, что за закон? Вопрос едва не вырвался сам собой, вовремя успел подавить любопытство, рыжебород не выглядел терпеливым рассказчиком, сейчас есть более важные темы, а о законе вызнаю чуть позже.

— Только убийство, больше нет никаких способов заработать эфириум? — Всей зеленой мордочкой Дюран выказывал жгучий интерес и любопытство, что вызвало очередной вздох Ульфа.

— Есть еще добровольная передача, она позволяет отдать эфириум другому, но ее редко где встретишь, потому, что четвертый закон требует ясности и свободы ума при добровольном поглощении — Толстыми губами сорвав всю плоть с ребрышек, Торнвьорд переживал хорошо сваренное мясо, ел он без особых изысков, так что и собственная борода, и часть лица Дюрана оказались в брызгах слюней.

Задания им недоступны, как и сама система, но это еще ничего не доказывает. К тому же, снова закон? Все-таки, придется спросить, но сначала…

— Ты случайно не знаешь, откуда взялся эфириум, или он был всегда? — Дюран бросил без особой надежды, осведомленность рыжеборода в вопросах Ледяного простора не подвергалась сомнению, но вот касательно устройства мира…

Глава 2: Собрание Торнвьордов

— Раз ты такой любопытный, расскажу что знаю, хватит выуживать — Ульф бросил зеленокожему мальчишке часть ребрышек, которые тот поймал и надкусил мясо в месте, где не держались грязные пальцы Торнвьорда — Это старя история. Когда еще на землях Фалендура не строили домов, а род Клинков даже не начался, два великих континента столкнулись, рождая великие бедствия. Погибли сотни народов, живших у безбрежных вод, огненных гор и вонючих болот с пляшущим воздухом. Но вместе с разрухой, из недр мир затопила неведомая энергия, а за ней на поверхность поднялись гигантские гробы, вблизи которых слышались голоса. Они были добры ко всем, ведали о тайных знаниях, целительства, зодчества, ратного дела, всего, чему расы Фалендура охотно учились. Знания неведомых обольстили предков, вокруг гробов строились великолепные города, в которые со всего мира пребывали все новые и новые разумные. К тому времени эфириум, как называли спящие в гробах, энергию, подчинился многим и позволял творить чудеса, все видели насколько он полезен, завидовали тем, кто обладал даром, и тогда спящие предложили обделенным новое знание. Знание, позволившее бы жить очень долго, излечиться от всех болезней и повелевать эфириумом, многие зимы все, что говорили спящие приносило лишь пользу, предки поверили.

Ульф прервался, то ли вспоминая детали, то ли давая проникнуться атмосферой, которая не могла оставаться положительной после горького «Поверили».