Скрытая жизнь Древнего Рима. Рабы и гладиаторы, преступники и проститутки, плебеи и легионеры… Жители Вечного города, о которых забыла история

В семье царили напряженные отношения; чаще всего проявлялись противоречия между представителями разных поколений. Вот мать поучает своего сына:

«Копресу [от его матери] привет. Я знаю твой вспыльчивый характер, но это твоя жена злит тебя, повторяя все время, что я ничего тебе не дала. Когда ты приезжал, я дала тебе несколько мелких монет, потому что получила небольшой урожай; но в этом месяце мне нечего тебе дать. Я ничего от тебя не скрываю, потому что во всем тебе доверяю. Твоя жена говорит: „Она не доверяет тебе“… Никто тебя не любит, потому что она вертит тобой, как ей нужно…» (SB, 3.6264/Багналл Крибиор).

Жена должна была мириться с пороками мужа, которые современному человеку кажутся очень серьезными (например, побои в пьяном состоянии, игра в кости или измены). И это несмотря на то, что «объективно» такое поведение угрожало собственности и благополучию детей. Разумная жена попросту не обращала внимания на заигрывания мужа с рабынями и проститутками; порой ее это даже устраивало, если она не любила его или не хотела больше рожать. Ее беспокоили только откровенные измены или наличие наложницы, что угрожало положению ее самой и ее детей. Но бывало, что муж не только изменял жене; страшнее оказывались его оскорбления и побои. Сложные семейные отношения подробно описаны в «Исповеди» Блаженного Августина, сына святой Моники. Из нее следует, что жестокое обращение с женой было широко распространено среди жителей города Тагаста – Моника также страдала от несдержанного мужа, как и другие замужние женщины этого города, многие показывали синяки, оставленные мужьями во время ссор. Родители Августина принадлежали к местной элите (его отец Патриций являлся членом городского совета), так что Моника не относилась к простолюдинам. Но у нас нет причин думать, что в нижних слоях общества мужчины более бережно и внимательно относились к женщинам. Обратите внимание на описание Петронием ссоры между Тримальхионом и его женой: «Тут впервые омрачилось наше веселье, ибо среди вновь пришедших рабов был довольно хорошенький мальчик; Тримальхион обнял его и принялся горячо целовать. Фортуната, на том основании, что “право правдой крепко“, принялась ругать Тримальхиона отбросом и срамником, который не может сдержать своей похоти. И под конец прибавила: „Собака!“ Тримальхион, смущенный и обозленный этой бранью, швырнул ей в лицо чашу. Она завопила, словно ей глаз вышибли, и дрожащими руками закрыла лицо. Сцинтилла тоже опешила и прикрыла испуганную Фортунату своей грудью» (Сатирикон, 74–75).

Это показывает, что при всем своем богатстве Тримальхион человек грубый и невоспитанный – во всяком случае, Петроний полагал, что так вели себя представители субэлиты. Также и в «Золотом осле» муж, возмущенный изменой жены, избил бы ее, если бы друг не уговорил последнюю спрятаться, пока гнев мужа не остынет, – такую тактику одобрила бы Моника, хотя сами по себе побои были делом обычным, как показывает толкование сна Артемидором: «Бить хорошо только тех, над кем ты начальник, и то кроме собственной жены: потому что, если ты ее бьешь, значит, она тебе неверна. Остальным же удары достаются на благо бьющему. А над кем ты не начальник, тех бить не к добру, потому что предвещает возмездие по закону» (Сонник, 2.48).

И это письмо на папирусе красноречиво рассказывает о жестоком муже: «Протархию. От Трифаины, дочери Диоскурида. Асклепиад, мой муж, убедил моих родителей, хотя я, Трифаина, этого не хотела, отдать меня ему, чтобы он заботился обо мне, и… [Асклепиад] заключил брак, [? получив] также за меня первоначальный взнос в счет моего приданого, состоящего из одежды на сумму 40 драхм и 20 драхм серебром. Но мой обвинитель, Асклепиад, беспричинно злился на меня на протяжении всего брака, промотал указанное выше приданое, оскорблял и бил меня и обращался со мной так, словно я была его купленной рабыней…» (Роулэндсон, № 257).

О побоях упоминается и в этой эпитафии: «Юлия Маяна, достойная женщина, погибла от руки жестокого мужа. Она прожила замужем за этим человеком 28 лет, у них было двое детей, мальчик 19 лет и девочка 18 лет. О, воплощенная преданность! О, воплощенный долг! Юлий Майор, ее брат, поставил этот памятник в память дорогой сестры вместе с ее сыном Ингением Януарием» (CIL 13.2182 = ILS 8512, Лион, Франция).

И как будет видно из следующей надписи, родители поставили памятник своей 16-летней дочери, убитой и сброшенной в Тибр ее мужем Орфеем: «Рестут Пиценис и Прима Рестута воздвигли это надгробие для Примы Флоренции, их дорогой дочери, которую ее муж Орфей швырнул в Тибр. Человек по имени Децембер поставил этот памятник той, которая жила всего 16 лет» (IPOstie-A, 210 = ISIS 321).