Скрытая жизнь Древнего Рима. Рабы и гладиаторы, преступники и проститутки, плебеи и легионеры… Жители Вечного города, о которых забыла история

Поскольку в случае развода приданое возвращалось, оно давало женщине некий рычаг воздействия на мужа, который часто нуждался в нем и надеялся его унаследовать. Следовательно, за женой признавалось право владения своим приданым. Она могла быть недовольной тем, как муж распоряжался ее «богатством»: «Приданое жены повреждено, и она накинется на него как жгучий огонь, из-за женщин, и на этом браку придет конец» (Кармен, 2.1). В случае развода женщина почти всегда пользовалась своим правом потребовать (или просто забрать) свое приданое. В комедии Плавта «Клад» Мегадор рассуждал о том, что такие жены властвуют и распоряжаются своими мужьями; и ему очень хотелось взять жену без приданого, что позволило бы ему держать ее под контролем.

Любовь в браке. Аврелий Гермион и его жена Аврелия Филемато описали в собственной надгробной надписи свои прекрасные супружеские отношения: «Это Аврелия Филемато, вольноотпущенница Луция. При жизни меня называли Аврелия Филемато, добродетельная, скромная, презирающая нечестивость толпы, верная своему мужу. Он тоже был вольноотпущенником и теперь, увы, покинул меня. Он был для меня больше чем отцом. Он взял меня к себе на колени, когда мне было всего 7 лет, – теперь, через 40 лет, я умерла. Все ему удавалось благодаря моей постоянной преданности» (CIL 1.01221 = CIL 6.9499 = ILS 7472, Рим). Надгробный рельеф, обнаруженный в 1593 г. в могиле вблизи Виа Номента на, Рим; хранится в Британском музее, Лондон. Фото любезно предоставлено Британским музеем

При всем этом женщина практически всю жизнь подчинялась мужчине. До замужества это был ее отец; не совсем ясно, под чьей властью находилась замужняя женщина – мужа или отца; но, согласно обычаю, жена переезжала жить в дом мужа.

Приходилось ли ей испытывать на себе борьбу власти отца и мужа? Артемидор дает толкование следующего сна: «Одному человеку приснилось, будто отец забирает его сестру из дома ее мужа и отдает в жены другому» (Сонник, 5.43) Если бы такое не случалось в реальной жизни, то как мог толкователь объяснить смысл этого сна? Но вопрос в другом – насколько часто это происходило? Случай, приведенный Роулэндсон под № 138, иллюстрирует египетский закон, по которому отец настаивал на своем праве забрать дочь, выданную замуж против ее воли, однако римские власти отказали ему, считая это требование чрезмерным. Затем последовали пояснения: поскольку отец основывал свое право на египетском (т. е. греческом) законе, а не на римском, то римский принцип patria potestas («абсолютная власть отца») не мог быть применим. В жалобе жена уверяла, что представила все документы, «полностью подтверждающие, что женщины, достигшие совершеннолетия, являются самостоятельными и независимыми и могут по своему выбору остаться у мужа или уйти от него; и… что они не подчиняются своему отцу…» Префект, рассматривавший жалобу, постановил: «Главный вопрос – это с кем замужняя женщина хочет жить». Видимо, традиция была на стороне женщины, фактически перешедшей во власть мужа; и после брака дом мужа становился и ее домом.

Хотя люди могли пожениться, полюбив друг друга, романтическую любовь обычно не принимали в расчет при заключении брака. К ней относились с подозрением, считая, что она скрывает истинную натуру человека, как в басне про ласку-невесту: «Одна ласка страстно полюбила красивого мужчину. Афродита, мать всех страстей, удовлетворила ее просьбу и превратила ее в женщину такой красоты, чтобы он поневоле ее полюбил. Как только этот мужчина ее увидел, его охватила безумная страсть, и он захотел, чтобы она стала его женой. Свадебный пир был в самом разгаре, когда мимо пробежала мышь. Невеста вскочила со своего ложа и погналась за ней. Торжество закончилось шумным скандалом. Любовь хорошо подшутила над ним. И он оказался побежден истинной природой» (Бабрий, 32).

Афористические высказывания также пренебрежительно характеризуют романтическую любовь как заблуждение. Трудно сказать, в граффити в Помпеях о чем говорилось – о романтической любви или о соперничестве мужчин? Например, «Вибий Реститут лежит здесь в одиночестве и тоскует по своей Урбане» (CIL 4.2146) – но если это один и тот же Реститут, то он тоскует не только по Урбане: «Реститут часто обманывал многих девушек» (CIL 4.5251). Что бы ни писали на стенах юные пастушки, брак являлся слишком важным предметом, чтобы решение о нем принималось на основе романтических чувств; на кону были продолжение рода и имущество – даже в семьях бедняков, а тем более среди более или менее состоятельных простых людей.

Основным предназначением женщины, как о том говорилось в фольклоре, оставалась семья; остальные области деятельности ей были заказаны (в пословицах часто высмеивались слабость и трусость женщин). Но в семейной жизни случалось всякое, хотя идеалом, конечно, считался брак мирный и счастливый. Это подтверждают множество эпитафий: