Скрытые чувства

Он улыбнулся, я улыбнулась в ответ, и напряжение растаяло, уступив место предвкушению магии встречи. И, пожалуй, растерянности.

Сегодня Ладислав выглядел иначе. Настолько иначе, насколько вообще можно себе представить: он сменил привычный деловой костюм на джинсы и темно-синий свитер с киронскими узорами. Глядя на него, и не скажешь, что этот ящер владеет половиной страны, а еще — что у него взрослая дочь.

Пока я рассматривала, рассматривали меня, и когда взгляд Берговица опустился вниз, то его брови поползли на лоб, а я едва сдержала смех.

Да, кажется, нам удалось удивить друг друга.

— Лилиан, когда я говорил про обнаженные колени, я и представить не мог, что ты так зверски поступишь с одеждой, — пробормотал мужчина, указывая на порванные по дизайнерской задумке джинсы.

— Не я, а Фелиса. Говорит, что зимой так будет одеваться вся Уна.

— Если не замерзнет раньше.

— Если замерзну я, ты сможешь меня согреть.

Что я сказала, до меня дошло в ту же минуту, но, судя по вспыхнувшему взгляду, Берговицу такое предложение очень понравилось. Одним движением он положил руку мне на талию и притянул к себе.

— Сегодня я не дам тебе замерзнуть, — прошептал, коснувшись губами моего уха, отчего по телу прокатилась горячая волна.

— Звучит многообещающе, — ответила я резко севшим голосом.

— Почему на тебе любая одежда смотрится так сексуально?

— Даже свитер с лакшаком?

Желтое безумие сегодня осталось в шкафу, его заменили зеленая блузка и жакет от Фелисы. Но под пристальным взглядом Берговица я чувствовала себя обнаженной.

— Особенно он.

Пора менять тему, иначе мы никуда не попадем.

— Так куда мы идем?

— Пусть это пока останется секретом.

Ладислав отстранился, и мы направились к лестнице.

— Я уже поняла, что не признаешься, но хотя бы намекни.

— Это одно из моих любимых мест.

— Там есть звезды?

— Что? — остановился мой спутник.

Я посмотрела ему в глаза. Мы же договорились о честности с его стороны, значит, будет честно, если я отвечу тем же.

— Просто заметила, что ты любишь звездное небо.

— Интересно, — хмыкнул ящер. — Да, Лилиан, мы отправимся туда, где звезд очень много.

— Надеюсь, ты говоришь не о вручении какой-нибудь премии, — пробормотала я, чем вызвала его смех.

Когда я свернула к холлу, меня снова обхватили за талию и потянули в обратную сторону — к лестнице, которая ведет на третий этаж.

— Сюда? Ты хочешь устроить свидание в одной из гостевых спален?

— Если в спальню, то только в мою, — усмехнулся Берговиц. — Но мы идем на крышу.

На крышу?

— Это… очень романтично.

— Ты противница романтики?

— Я практичная, — заметила я.

Вид с крыши, бесспорно, открывается красивый, но как-то это не вяжется с заявлением ящера насчет того, что он не станет меня морозить.

— Я тоже, — весело заявил Ладислав и толкнул передо мной дверь. — И предпочитаю добираться куда-либо максимально быстро.

Холод осеннего вечера тут же пробрался под жакет, покалывая кожу, но все это вмиг стало не важно — в центре площадки стояла белая «стрекоза». Двухместная летательная машина, которой не страшны ни одни пробки.

«Стрекоза» поблескивала крыльями и даже издали выглядела внушительно, а уж когда мы приблизились и Ладислав нажал на кнопку, поднимающую двери… В салоне оказались мягкие сиденья, а ремни безопасности застегивались на груди крест-накрест и держали крепко. Но стоило ящеру занять соседнее место и коснуться каких-то переключателей, поняла, что ладони взмокли от волнения.

— А вдруг я боюсь летать?

— Вдруг? — нахмурился он. — Ты никогда не летала?

Я покачала головой.

— Как же ты добралась до Уны?

— Сначала на отцовском грузовике, потом на пароме.

Перелет для нас с Натом тогда был слишком дорогим удовольствием. Летать я могла разве что по работе, но не доводилось: меня ни разу не отправляли в командировку дальше Эбра, и до него я тоже добиралась по воде.

— Хочешь вернуться? — предложил он, встречаясь со мной глазами.

— И испортить сюрприз?

— Я придумаю что-нибудь еще.

В груди разлились тепло и благодарность, полностью вытесняя остатки страха перед неизведанным.

— Ну нет! Только летим скорее, пока я не передумала.

«Стрекоза» загудела, крылья быстро-быстро зашелестели, рассекая воздух, Ладислав сдвинул рычаг, и мы оторвались от площадки раньше, чем я успела сделать следующий вдох.

Я ахнула и вцепилась в край сиденья. Кровь забурлила от впрыснутого в нее адреналина, холодок внизу живота сменился жаром во всем теле, пульс загрохотал в ушах громче гула самой машины, и показалось, что сердце вот-вот остановится. Пока «стрекоза» набирала высоту, я зажмурилась и молилась, чтобы ящер оказался хорошим пилотом.

— Лилиан, уже можно открыть глаза.

— Ни за что! — просипела я.

Несмотря на мерный гул машины, услышала, как Ладислав рассмеялся:

— Тогда ты не увидишь половину сюрприза!

Я простонала и резко распахнула глаза, чтобы тут же ахнуть, но уже не от страха, а от восторга. Внизу были темные воды залива, впереди пламенел красно-фиолетовый закат, отражающийся в высотках Уны.

— Тебе нравится?

— Это потрясающе!