Скрытые чувства

Да, у Елены с Соломоном нет ничего общего, она скорее напоминает женскую версию прежнего Ладислава. Такая же холодная и надежно скрывающая свои чувства. Вот только под своим панцирем мой ящер оказался очень даже горячим, и чувства у него были самыми искренними. Несмотря на запертую эмпатию, я чувствовала его боль, когда он говорил о гибели жены. Фелиса сказала, что никто не заменит ей маму, и теперь мне казалось, что Ладиславу ее тоже никто не заменит.

Я украдкой посмотрела на ящера, идущего рядом со мной. Сможет ли он полюбить, снова полюбить так сильно, как любил Холли? Сможет ли он полюбить меня? Потому что я, кажется, уже…

Елена распахнула двустворчатые двери, и я изумленно вздохнула. Мы очутились в огромной комнате высотой в два этажа. Сейчас уже стемнело, но днем из-за многочисленных окон зал наверняка заливает дневной свет. С потолков свисали три старинные хрустальные люстры, на стенах застыли замысловатые цветы-светильники. Напротив разместилась небольшая сцена.

— При жизни моего прадеда это был танцевальный зал, потом его использовали для семейных событий, когда приглашенным становилось тесно в большой гостиной. Сгодится для нашей задумки?

— Идеально! — воскликнула я, пока в голове будто из тумана складывалась новая идея. — Какая у Фелисы любимая детская сказка?

Ладислав приподнял брови, но все-таки ответил:

— «Звездная принцесса».

— Тогда мы сделаем костюмированную вечеринку!

Глава 11 ОТКРОВЕННОСТЬ

День сдачи работы наступил слишком быстро.

Только что мы сидели над первыми эскизами — и уже запихиваем в лимузин чехлы с многочисленными нарядами. Фелиса мне улыбается, но лицо у нее такого же белого цвета, как внешние стены дома, а пальцы подрагивают, когда последнее платье поспешно размещается на наших коленях (больше его складывать просто некуда).

— Все будет хорошо, — шепчу я ей.

Я всегда знала, что времени у нас совсем мало, но даже не представляла, что оно пролетит как один миг. Один миг и одновременно целая вечность: теперь я могла уверенно заявить, что такой насыщенной моя неделя не была никогда. Помимо подготовки к показу, я еще и в строжайшем секрете готовила день рождения своего босса. В этом мне очень сильно помог брат. Он отвлекал Фелису, не позволяя ей ни о чем догадаться. Сюрприз должен был остаться сюрпризом.

А со всем остальным, как ни странно, помогала Елена. Ей неожиданно понравилась идея костюмированного бала: настолько, что она в тот день даже опоздала на встречу. Ладислава, наоборот, пришлось уговаривать, он согласился, только когда я заявила, что никаких масок не будет, гости просто должны прийти в сказочных нарядах. Правда, мы едва не отказались от этого варианта, опять же из-за времени (не все гости успеют пошить или отыскать в прокате нужный костюм), но потом остановились на том, что пусть все дамы будут в пышных платьях, а мужчины — в смокингах. Остальное скроют декорации и детали.

Деталей было много. Очень!

Список гостей, меню, обслуживающий персонал, музыка… От всего этого голова шла кругом. Но в тот вечер я вернулась в дом Берговица с яростным желанием воплотить мечту Фелисы в реальность. Настолько увлеченная этим, что почти смогла выкинуть из головы наш разговор про чудовищную аварию, унесшую сразу две жизни. Жаль, о самом Ладиславе я не могла забыть, особенно о его словах, произнесенных гораздо позже, уже возле двери в мою комнату (мне нужно было записать все важное в блокнот, он собирался еще работать).

Мужчина удержал меня за руку, притягивая к себе. Я чувствовала, что он отпустит, стоит мне только попытаться отстраниться, но вместо этого встретила его взгляд.

— Не стоило рассказывать о Холли, — сказал Ладислав, а я покачала головой:

— Спасибо, что поделился. Теперь мне понятно… многое.

— Неужели?

Да, к общему мнению мы так и не пришли, но по крайней мере друг друга услышали. И мне было над чем подумать.

— Мы же договорились об искренности, — заметила я. — Хотя, если честно, не помню: на постоянной основе или только на свидании?

— Кстати, о свидании. Оно так и не закончилось. У нас осталась ровно половина.

Он что, шутит? Я даже поперхнулась воздухом от такой наглости.

— Ты сам его закончил.

— Это были обстоятельства непреодолимой силы.

— Ничего не изменится, Ладислав. Я не перестану быть человеком.

— А я не перестану быть ящером.

— Мне все равно, что ты ящер! Это для меня не важно.

— Для меня тоже не важно, кто ты. Я хочу тебя такой, какая ты есть.

Последнее он выдохнул мне прямо в губы, и меня перетряхнуло от макушки до пят. Внутренний голос толкал в его объятия (в конце концов, свидание и правда прошло наполовину), а вот здравый смысл, наоборот, требовал отойти от него как можно дальше. Хотя, может, это была гордость. Вот она за меня и ответила:

— Я все равно не смогу, даже если бы захотела.

— В день показа сможешь.

Лакшово, когда твое начальство в курсе твоего расписания!

— Возможно, — пожала я плечами и отстранилась. Потому что понимала: позволю ему убеждать себя с помощью поцелуев, никакого свидания не понадобится. А мне еще к блокнотам и идеям возвращаться…