Скрытые чувства

— Твой дар мог заблокироваться от пережитого стресса. От сильного испуга или испытанной боли. Оно записалось у тебя в голове, и теперь каждый раз, как ты пытаешься им воспользоваться, он инстинктивно выключается. Это единственное нормальное объяснение.

Ненормальные объяснения мне точно не нужны!

— Как это исправить? — с нажимом спросила я. — Я все-таки хочу вернуть свой дар.

— Перестать бояться? — предположила девушка.

— Но я не боюсь. По крайней мере сознательно.

— Значит, наоборот — испугаться снова.

Я скептически приподняла бровь.

— Нам на курсе психологии об этом рассказывали. Лучший способ справиться со страхом — посмотреть ему в лицо. Если боишься летать, сесть в «стрекозу». Если плавать — снова прыгнуть в воду. Если публичных выступлений — то выйти перед большой аудиторией… И так далее. Кажется, это как раз твой вариант. Подумай, что тебя пугает.

Действительно. Что меня пугает? Елена с ее ненавистью? Бездна, в которой я боюсь раствориться? Чужие чувства?

— Хорошо, — кивнула я, а Кари тихо выдохнула. — Теперь можешь идти.

Девушка тут же подобралась:

— Я не закончила.

— Закончила. Что бы ты там ни хотела сделать, этот показ ты не испортишь. Я не позволю.

Кари поднялась, по-прежнему держась за сумку, словно та была самой дорогой вещью.

— Сдашь меня. — Не вопрос, она была уверена в своих словах.

— Не сразу, — ответила я честно. — Я позволю тебе уйти сейчас. За то, что ты не бросила меня и помогла тогда. Но пообещать не рассказывать о тебе я не могу. Я дам тебе возможность выиграть время и спрятаться. Учитывая, что ни телохранители Фелисы, ни папарацци тебя ни разу не поймали, ты это умеешь.

Девушка побледнела и, не стесняясь, выругалась.

— Ты ничего не понимаешь! — прошипела она. — Они убьют меня.

— Не убьют, — уверенно заявила я. — Но вкатят штраф за хулиганство.

— Мне все равно платить нечем.

Я подавила малодушное желание сдаться, пообещать ей, что никому ничего не скажу. Но Лили Рокуш не лжет.

— Нужно было думать об этом раньше, прежде чем ввязываться в подобную авантюру. Кстати, зачем? Чего вы добиваетесь?

Мне правда было интересно, почему она и ее приятели рискуют. Ради чего?

— Ты словно с другой планеты, — разозлилась Кари. — Если кто-то и может отменить этот закон, то только Ладислав Берговиц! Не нужны будут эти лакшачьи визы. Кирон не только для киронцев, Кирон — для всех!

Она выпалила это с таким отчаянием, что даже я прониклась. Потому что меня оглушило осознанием, что эмпат абсолютно права. Если кто-то и может повлиять на закон о мигрантах, то это Ладислав. Вот только преследованием его дочери Кари и ее друзья добьются лишь собственного ареста, а не изменения закона. Или я чего-то не понимаю.

— Сколько? — неожиданно спросила девушка.

— Что?

— Сколько у меня времени?

Ах да.

— Сутки. Больше обещать не могу.

Она кивнула и резко толкнула меня. Я такого не ожидала и, чтобы удержать равновесие, инстинктивно ухватилась за то, что попалось под руку. То есть вцепилась в сумку попытавшейся прошмыгнуть мимо меня девушки. Дернула за нее, и сумка осталась у меня, а вот эмпат бросилась вниз, прыгая через ступеньки и рискуя сломать себе шею.

Сумасшедшая!

Я даже не собиралась бежать за ней. Я вообще сегодня больше не собиралась ни за кем бегать.

Перевела дыхание, опустилась на лестницу и раскрыла сумку. Ни косметики, ни смартфона, ни других женских мелочей там не было, зато была свернутая в моток широченная лента. Мне хватило первого слова, чтобы понять, что это уже знакомый слоган.

Но лента? Как-то слишком мелко после граффити.

Что я упустила?

Нужно рассказать о сумке Ладиславу!

Из мыслей выдернул взрыв аплодисментов. Зал подо мной просто затрясся от эмоций, которые выплескивались одобрительными криками, топотом ног и хлопаньем ладоней. Сначала возникло чувство, что я снова нахожусь на боях без правил, но стоило спуститься вниз и выглянуть из-за штор, как губы непроизвольно растянулись в улыбке, а волнение отступило.

Потому что на подиум одна за другой выходили модели в наших с Фелисой костюмах. И каждый выход срывал бурные аплодисменты.

— Лили, у нас получилось! — воскликнула босс, подкравшись сзади. Чешуйки на ее щеках и лбу порозовели, а глаза блестели от счастья. Меня обняли крепко-крепко, но я совсем не возражала. — Им нравится! Я так рада!

— И я очень рада, Фели. Но мне нужно найти твоего отца…

— Что бы это ни было, оно подождет. Сейчас наш выход!

— Что?!

Меня подхватили под локоть и потащили в сторону подиума. В этот момент я в полной мере осознала слова Ладислава о силе ящеров: выдрать руку из цепких лапок Фелисы и затормозить у меня не получилось при всем желании.

— Пойдем со мной на сцену. Это и твой триумф тоже!

Я оказалась под сотнями взглядов, не успев даже охнуть. Тут уже впору было радоваться, что дар пока ко мне не вернулся: мои эмпатические щиты вряд ли бы выдержали под напором такого внимания. Музыку немного приглушили, и казалось, что всем слышен мой бешено бьющийся пульс, барабаном отдающий в уши.