Скрытые корни русской революции. Отречение великой революционерки. 1873–1920

Например, однажды мы спускались по довольно крутому склону к горной реке, которая пенилась под нами в каменистом ложе. Неожиданно мы увидели, что склон кончается обрывом высотой сажени в четыре и река течет прямо под этим обрывом. Даже человек не смог бы здесь спуститься без веревки, не говоря о лошади. Но мы могли разглядеть дно реки. В этом месте она была неглубока, и мы решили спустить лошадей на веревках, которые у нас, к счастью, были. Расседлав самую смирную лошадь, мы подвели ее к краю обрыва, обернули войлочным одеялом и пропустили веревку между ее передних и задних ног, а затем стали медленно и осторожно подталкивать бедное животное к краю. Веревки натягивались, и мы понемногу вытравливали их, пока лошадь не опустилась в реку, где ее ждали товарищи, спустившиеся первыми. Вода доходила только до брюха лошади. Почувствовав твердую почву под ногами, она быстро оправилась от страха и стала жадно пить. После этого мы точно так же поступили с остальными лошадьми, к изумлению проводника. Затем мы опустили вьюки точно на конские спины. Когда лошади были навьючены, вниз спустилась и Екатерина Константиновна. Линев помог ей сесть в седло, и мы благополучно переправились через реку, хотя в этом месте не было брода и лошадям порой приходилось плыть. К счастью, в реке попадались отмели.

Кроме того, мы сталкивались с большими затруднениями при подъеме на горы. Однажды произошел такой случай. Склон был крутой, а погода очень жаркая. Вероятно, от усталости, жары и жажды одна из лошадей внезапно споткнулась, упала и с грохотом покатилась вниз, пока не ударилась о ствол. Он остановил ее, но свалившиеся с лошади вьюки катились дальше. Мы думали, что лошадь сломала хребет и больше не встанет, но после того, как облили ей голову водой и расседлали, она оправилась и через час-другой пошла дальше как ни в чем не бывало.[50]

Особенно опасны были горные ручьи, текущие по каменистым руслам, в то время года превращавшиеся в глубокие и бурные потоки. Переправляться через них на плоту было немыслимо: плот бы мгновенно унесло и разбило в щепки на камнях. Однажды Шамарина, искавшего брод, спасло только то, что он обвязался веревкой, другой конец которой держал Линев, стоявший на берегу. Лошадь Шамарина потеряла дно под ногами, как только они вошли в воду, и течение потащило их на камень. И лошадь, и всадник перевернулись и исчезли под водой, вниз головой и вверх ногами. Шамарин вынырнул из воды за камнем, и с помощью веревки его вытащили на берег. Лошади удалось выбраться на наш берег самостоятельно, но гораздо ниже по течению. Это происшествие стоило нам шинели и некоторых других вещей, унесенных течением,[51] но тем не менее кое-как удалось переправиться через реку.

Все эти и многие другие приключения, которые стали для нас обычным делом, отнимали много времени и сил и, что самое важное, сильно замедляли наше продвижение. Тем не менее мы шли вперед и потому не теряли присутствия духа. Как я вспоминаю, сразу же после падения лошади и изнурительной переправы мы остановились на ночь на берегу ручья. Я нес караул во вторую смену. Когда занимался рассвет, проснулся проводник. Он вскипятил себе чаю, съел несколько сухарей и, взяв ружье, сказал, что сходит вниз по речке и попытается поохотиться. Прежде он часто покидал лагерь в поисках тропы или ради охоты, хотя никогда не приносил добычи, и его поступок не возбудил моих подозрений. Товарищи тоже проснулись. Мы позавтракали, оседлали лошадей и стали ждать проводника. Прошел час или два; он не возвращался. Мы решили, что он заблудился, несколько раз выстрелили, подавая сигнал, и наконец пришли к выводу, что он попросту дезертировал, понимая, что не сможет привести нас в Укыр, поскольку с самого начала сбился с пути. Обнаружилось, что он забрал свой чапан,[52] топор и чайник. Ночью он, вероятно, прятал их где-то в кустах… Когда нас привезли назад, в Баргузин, друзья рассказали, что он благополучно вернулся, но избегал их посещать, и они не понимали, что это значит. Следствие так и не узнало, что он был нашим проводником; поэтому Василия не тронули. У властей сложилось впечатление, что у нас вообще не было проводника. Погоню же на наш след направил бурят».

Глава 22 Схвачены, 1881 год

Теперь я перехожу к описанию катастрофы, которая положила конец надеждам и привела нас обратно в тюрьму. Снова предоставляю слово Тютчеву.

«Мы встретили этого бурята за день или два до бегства проводника. В полдень мы, как обычно, остановились на берегу реки для отдыха. Пока готовилась баланда, я ушел из лагеря, надеясь наловить рыбы. Когда я вернулся, товарищи сказали, что на них наткнулся старый бурят, возвращавшийся в свою степь из тайги. Он принял их за золотоискателей, и мы решили, что этот случай останется без последствий.