Скрытые лики войны. Документы, воспоминания, дневники

Тут майору Королеву пришлось решать еще одну трудную задачу. Заключенные сказали, что весь лагерь заминирован и в любой момент может быть взорван. А где находится центральный пульт, никто из них не знал. Как быть? Решили, что надо найти ту самую автономную электростанцию. Если пульт не там, то без напряжения он все равно действовать не будет. А территория лагеря была такой огромной, что, сколько я по ней ни бродил, границ не видел. Американцы вызвались помочь найти электростанцию. И действительно, ее нашли и уничтожили.

«Два генерала здесь было один француз другой италянец Их повезли в штаб А я газовал с американцами девок немок им прывел. Они попервах отказывались стеснялись А потом когда подвыпили за уважения меня стали целовать Я это отстранил погуляли хорошо. Ведь мы сегодня находимся в 12 км. от немецкой територии где жывут настоящие Арийцы Американцы восхищаются нашыми солдатами а именно их бестрашыем и вьшосливостю. Говорять что руские непобедимы»

— С американцами мы хорошо погуляли. Эти ребята как-то и по духу и по настроению оказались нам ближе. Хотя многому у нас удивлялись. К примеру, их очень заинтересовала наша обгоревшая машина ЗИС-5. Кабина у нее почти вся выгорела, щитка приборов вовсе нет, от руля осталась одна железная арматура, а мы на этой машине ездим. Ходили американцы вокруг нее, как вокруг какого-то редкого музейного экспоната, и все задавали один и тот же вопрос: «Неужели она может двигаться?» Водитель сел за руль, соединил каких-то два торчащих внизу проводка — это значит включил зажигание, завел двигатель и поехал. Американцы в восторге аплодировали и смеялись: «Такая надежная техника может быть только у русских!» А потом, уже за столом, показывали нам немецкие газеты с карикатурами на русских солдат, где мы были изображены все увешанные орденами и медалями, и спрашивали: «А почему у вас на груди нет наград? Вы что, плохо воевали?» Когда мы начали доставать свои награды из карманов, они хохотали до слез.

Никто из наших не знал английского, а из американцев — русского. Поэтому мы объяснялись на каком-то интернациональном языке. Я немного говорил по-польски, один поляк — немного по-французски, и немного по-французски говорили некоторые американские летчики, которые воевали во Франции. Этого нам хватало, чтобы понять друг друга.

«27 января Продолжаем гулять в Вольштейне с военнопленными американцами летчиками. Сегодня собралась нас большая кампания нас два руских переводчик поляк Через посредством переводчика мы розговариваем с ними Полячок девушек много собралось и все такие проститутки что я не могу представить Американцы только губы дуют это им не нравится а все же водять прохлаждать в другую комнату С одним капитаном я обменялся портсигаром в честь памяти…»

— Ох, как я жалею, что потерял этот портсигар. Капитан-американец, когда мне его дарил, на внутренней стороне нацарапал свой адрес. Раньше он мне, конечно, не понадобился бы. А сейчас обязательно написал бы ему письмо.

«К вечеру я уехал в полк. Встретил ребят с хорошым настроением Шытикова Шуралева Роговского и других росказали кто убит кто ранен Я им розказал кто из наших друзей ушол в розпоряжение Исуса Христа За все это хорошо выпили

28 января За ноч подошли вплотную к немецкой границы Я сейчас вижу погстолб Стреляем за границу Немного сопротивляется Здесь маленькая речушка протекает он мосты взорвал ну и держытся как утопающый за волосинку»

— Граница как раз и проходила по этой речушке. Мы ликовали: «Братва, ура! Дня через три будем у Гитлера! Наконец-то мы добрались до его берлоги».