Скрытые намерения

Карвер открыл его. Как и сказал Поли, в нем оказалось пять коробок с патронами калибра 0.357. Одна из них была открыта. Карвер вытащил ее и высыпал содержимое себе на ладонь. Пять штук. Первоначально в коробке их было пятьдесят. Трое Стражей в школе, три пистолета, по пятнадцать патронов на каждый.

Он положил коробку обратно и огляделся. В гараже, как и в доме, царил идеальный порядок. Банки с краской на одной полке, чистящие средства на другой, на самой нижней – набор инструментов и дрель. В углу – грабли, мотыга и лопата.

Карвер нахмурился, внимательно изучая садовые инструменты. В безупречно чистом пространстве гаража грязь на них сразу бросалась в глаза. Все это явно не так давно использовалось. Включая лопату.

– Эй, Поли, – вы, ребята, уже осмотрели двор?

– Пока нет.

Карвер вышел из дома и направился на задний двор. Свет во дворе был тусклым, и его не хватало, чтобы как следует что-нибудь разглядеть. Включив фонарик, Карвер медленно обвел землю его ярким лучом. Ухоженный газон, а вокруг него, несмотря на холод, – цветочные клумбы с крошечными поникшими белыми цветочками. Карвер прищурил глаза, подходя ближе.

– Ха, симпатичные, – произнес Митч у него из-за спины. – Не знал, что зимой можно так вот выращивать цветы.

– Это подснежники, – объяснил Карвер. – Моя мама сажает их каждый год, осенью.

– Каждую осень, говорите? А мои вот предки никогда не заморачивались с цветами. Мы жили на третьем этаже, так что сажать было негде. Хотя, может, и была у нас пара-тройка цветочных горшков по всему дому… Вообще-то не помню. Вы тут что-то ищете?

– Ну, по-моему, радар у меня в голове тоже начинает «бип-бип», – пробормотал Карвер.

– Да, мне это знакомо. Нельзя не обращать внимания на радар у себя в голове! Это почти как шестое чувство. Мне кажется, что не у всех копов оно есть. Не знаю, есть ли у Поли. Если и есть, то он никогда не говорил. Но у меня точно есть.

Карвер направил луч фонарика на цветочную клумбу на дальней стороне. Все подснежники там давно завяли.

– И что подсказывает тебе сейчас твое шестое чувство, Митч?

– Ну, э-э… подсказывает, что что-то тут не так.

– Да? – Карвер подошел к клумбе, присматриваясь. Подснежники по соседству тоже вроде увядали. – И как по-твоему: что именно тут не так?

Митч оглянулся через плечо.

– Мужик, который здесь жил, плохо ухаживал за этими цветами.

– Ну… – Карвер присел на корточки, осматривая одну из клумб. – С остальными-то все в порядке, согласен? И они получают столько же солнечного света, что и все остальные. Так что же не так с этим клочком земли?

– Может, он что-то налил сюда. Типа как отбеливатель или что-то в этом роде. Однажды я попробовал полить комнатное растение водой из ведра, которой мыл пол. Потому как решил одним выстрелом убить двух зайцев, понимаете? Типа как помыть пол и заодно полить цветочки. Вот разве что цветы погибли. И я понял, что их убило мыло в воде.

– Может быть, – допустил Карвер. – Хотя вообще-то хозяин дома вроде как хорошо ухаживал за этим двором. Странно, что он оказался таким беспечным. Но знаешь что? Ты прав. Готов поспорить, что земля здесь какая-то другая. Это бы все объяснило. Если почва кислая, это убивает растения.

– Да? – нерешительно отозвался Митч.

– А знаешь, что способно повысить кислотность почвы? – Карвер выпрямился. – Разлагающиеся тела.

– Да ну? Это же… ох… Ни фига себе!

– Что сейчас делает твой радар?

– Да блин, он крутится просто-таки со страшной скоростью!

– Угу.

Карвер вернулся в гараж, чтобы взять лопату. Вернулся к мертвому участку в саду и начал осторожно копать. Земля легко крошилась под лопатой. Слишком уж легко.

Ему потребовалось всего десять минут, чтобы наткнуться на клочок ткани. Осторожно разгребая землю вокруг него, он обнаружил разлагающуюся мертвую руку.

Глава 52

Как и большинству копов, Эбби уже доводилось будить людей среди ночи. Как правило, это был интимный акт, приберегаемый для кого-то близкого: ребенка, которому приснился плохой сон, любовника, ищущего объятий, или, на худой конец, даже кота, разыгрывающего один из своих необъяснимых ритуалов. Это был шаг в ту сумеречную зону между реальностью и сновидением, когда глубоко похороненные страхи или надежды начинали вновь всплывать на поверхность человеческого сознания. И все защитные доспехи, которые люди носили в течение дня – хорошо подобранный наряд, тонкий слой макияжа, тщательно уложенная прическа, – исчезали без следа.

Это было все равно что сунуть нос в чей-то секретный дневник.

Дочь Теодора Куинна, Джорджия, справилась с ситуацией куда лучше большинства остальных людей. Она надела уютный фиолетовый халат и не забыла попросить их показать удостоверения, прежде чем отпереть дверь. Даже сейчас, в свои двадцать с небольшим, ей удавалось сохранять ту невинную, едва ли не детскую внешность, которую Эбби видела на фотографиях в доме Теодора.

Когда они сказали ей, что речь идет о ее отце и нельзя ли им войти, она открыла дверь шире и отошла в сторонку.

– Моя соседка по комнате уже спит, – почти что шепотом произнесла Джорджия. – Давайте поговорим на кухне.