Скрытые намерения

– Что-что? – переспросила Эбби через пару секунд.

– Джеки сказала нам, что ушла от Нила незадолго до Хэллоуина. И мы знаем, что было это как раз в тот день, когда Нил в последний раз встречался с Теодором. И, похоже, он довольно тяжело воспринял это расставание. Скорее всего, еще больше разозлился. Настолько, что решил дать бой Кругу или что-то в этом роде. Почему?

– Я не знаю, – устало сказала Эбби.

– Теодор исследовал Стражей, верно? И Нил был его главным объектом… – Карвер позволил остальному повиснуть в воздухе.

– Верно, – наконец согласилась Эбби. – И, по словам Лэндсмена, Теодор имел привычку манипулировать своими исследованиями, чтобы получить желаемые результаты.

– Нил наверняка был в совершенно растрепанных чувствах, когда они встретились. Им было легко манипулировать.

– Ты думаешь, Теодор использовал настроение Нила после разрыва, чтобы… что? Вписать его в рамки своей исследовательской работы?

– Нил находился в неустойчивом состоянии. Может, Теодор углядел в этом какую-то возможность.

– А может, и раньше манипулировал им, – добавила Эбби, поворачиваясь к Карверу. – Джеки сказала, что пару месяцев до Хэллоуина Нил становился все более и более одержимым Стражами. И примерно в это же время они с Теодором начали встречаться. Может, эти две вещи связаны.

– И частота их встреч продолжала увеличиваться, – подхватил Карвер. – Причем непохоже, чтобы Нил знал, что является объектом исследования, верно? Теодор вел себя как просто один из Стражей.

– Да. – Эбби пожевала нижнюю губу.

– Может ли это как-то помочь переговорам? Если дело именно в этом?

– Абсолютно все, что мы знаем, может помочь, – твердо сказала Эбби. – Не исключено, что если Уилл заставит Нила понять, что тот действует так лишь потому, что им манипулировал Теодор, это может повлиять на поведение Нила. Он будет более расположен сдаться.

– Ну а Джеки?

– Что Джеки?

– Уилл позволит ей поговорить с Нилом?

– Не исключено. – Эбби нахмурилась. – В подобных ситуациях нужно сто раз подумать, прежде чем допускать к переговорам супругов. Тем более в нашей, где все уже накалилось почти до предела. Если позволить им пообщаться, это может привести к появлению целого ряда неизвестных проблем. И Джеки далеко не профессиональный переговорщик. Уиллу придется проинструктировать ее, о чем можно говорить, а о чем нет. А если Нил склонен к суициду, это лишь усугубит ситуацию.

– Почему?

– Склонные к суициду часто хотят поговорить со своими близкими, прежде чем покончить с собой. Это может подтолкнуть его к краю пропасти.

Карвер кивнул.

– Но он вроде не кажется склонным к суициду.

– Согласна. И еще эта беременность… Будущее – это просто фантастический рычаг для переговорщика. Мы хотим, чтобы у людей была надежда. А неродившийся ребенок – самое обнадеживающее будущее, какое только можно придумать. Это может в корне изменить правила игры.

– Так ты позволила бы ему поговорить с ней? Если б сама сейчас вела переговоры?

Эбби вздохнула.

– Даже не знаю.

Карвер взял ее руку в свою. На ощупь она была холодной. Эбби замерзла? Чувствовала ли она вообще, тепло ей или холодно, голодна она или устала? Или была полностью поглощена гложущим ее беспокойством за свою дочь?

Он слегка сжал ее руку.

– Ты бы позволила Нилу поговорить с Джеки?

– Да, – ответила Эбби после короткой паузы. – Думаю, что так бы я и поступила. Но, наверное, предварительно дождалась бы обыска в их доме. Там может найтись что-то имеющее отношение к делу.

Как только они высадили Джеки у школы, Тамми получила у той адрес дома Нила и Джеки и послала туда копов. Им даже не потребовался ордер на обыск. Юридически это все еще был дом Джеки, и она сразу дала им разрешение.

Карвер долго сидел в темноте, держа Эбби за руку и ничего не говоря.

– Смотри, – произнесла вдруг она.

Карвер заморгал. Он чуть было не заснул.

– Что такое?

– Они оттесняют протестующих.

Эбби была права. Несмотря на поздний час и ночную прохладу, люди с плакатами лишь прибывали. Теперь группа полицейских в форме оттесняла собравшихся назад.

– Это лишь усугубит ситуацию, – заметил Карвер. – Они начнут утверждать, что полиция что-то скрывает.

– Не думаю, что можно еще хоть как-то усугубить ситуацию.

Внезапное движение в толпе заставило полицейских надавить сильнее. Один из копов что-то кричал в мегафон, а люди в толпе орали на него. Кто-то упал.

– Вот черт, – произнес Карвер, выбираясь из машины и бросаясь к толпе.

Снова крики. Кто-то ударил полицейского плакатом на палке. Какая-то женщина прорвалась сквозь толпу и, к полному ужасу Карвера, побежала к школе.

– Остановите ее! – крикнул он, но его голос потонул в реве толпы. Один из копов с криками бросился вслед за женщиной.

– Там мой ребенок! – истошно визжала она. – Там мой ребенок!

Карвер теперь бежал изо всех сил, ветер свистел у него в ушах. Надо было перехватить эту женщину и оттащить ее подальше, пока кто-нибудь случайно не выстрелил в нее. Она уже была у одного из входов в школу.