Скрытые в темноте

Чаллоу проходит к дальней комнатке. В круге света безжалостно блестит грязный пол; хорошо видно замусоленное постельное белье и унитаз посреди лужи смрада. Снова коробки с хламом. Картонный поддон из-под упаковки воды, в котором осталась всего одна бутылка, а еще полиэтиленовый мешок с пустыми банками и обертками, но никакой еды. В углу – детская кроватка, похожая на мышиную норку.

– Так, – наконец прерывает тишину Чаллоу. – Это нам тоже надо забрать.

Женщина-полицейский разглядывает трещину в общей стене. Кирпичи кое-где сломаны, известку расковыряли.

– Алан, – подзывает она. – Смотри.

Чаллоу наклоняется ближе и видит красные разводы на сырой штукатурке.

– Боже… Она пыталась процарапать путь к свободе.

* * *

Последний раз я встречал Дерека Росса во время работы над делом Дейзи Мэйсон[5]. Росс присутствовал на допросах ее брата, так что виделись мы часто. Было это год назад, хотя, глядя на него, можно подумать, что прошли все пять. Волосы поредели, живот округлился, под глазом дергается сосуд. Впрочем, последнее, пожалуй, заслуга Куинна.

– Сержант Куинн, – обращаюсь я к нему. – Может, принесете всем нам кофейку? И не из аппарата.

Гарет смотрит на меня, то открывая, то закрывая рот.

– Сэр, я…

– Идем, я тебе помогу, – перебивает Гислингхэм, коснувшись локтя сержанта.

Типичная ситуация: Гис прекрасно знает, когда надо перестать копаться, а вот у Куинна с собой целый набор лопат.

Я отвожу Росса в соседний кабинет. На экран без звука транслируется видео из комнаты для допросов. Адвокат встала и собирается уходить, Харпер боком сидит на стуле, подтянув колени к груди. Он выглядит маленьким, старым и очень напуганным.

Я ставлю перед Россом пластиковый стаканчик воды и сажусь напротив, немного отодвинувшись от стола. В области подмышек у Дерека влажные пятна, так что помещение наполняется резким запахом. Сидеть к нему близко не хочется, уж поверьте.

– Как поживаешь?

– Так себе, – отвечает Росс, настороженно глядя на меня.

Я откидываюсь на спинку стула.

– Расскажи-ка мне про Харпера.

Он немного напрягается.

– Я что, подозреваемый?

– Ты должен понимать, что являешься важным свидетелем.

– Да, вроде того, – со вздохом говорит Росс. – Что ты хочешь знать?

– Ты сказал моим ребятам, что ходил к Харперу всего раз в неделю. Как давно?

– Пару лет, может, больше. Надо проверить в документах.

– И надолго ты у него не задерживаешься?

Росс делает глоток воды, которая немного проливается на его брюки, но он, похоже, не замечает.

– Я не могу… у меня, черт возьми, не хватает времени. Серьезно, я с удовольствием посидел бы с ним часок и потрепался бы о погоде, только нам урезали бюджет, и…

– Я тебя не обвинял.

– В отличие от вашего сержанта.

– За это я прошу прощения. Не забывай, он видел, в каком состоянии была девушка. Не говоря уже о ребенке. Его можно понять: Куинну с трудом верится, что ты ходил туда все это время и ничего не слышал. Да и мне, честно говоря, тоже.

Несмотря на все мои слова, я и сам уже готов допрашивать Росса как подозреваемого, а пока я не буду убежден в его невиновности, Харперу понадобится другой соцработник. Получить от него признание – и так работенка не из легких; не хватало еще других препятствий следствию.

Дерек ерошит рукой волосы. Точнее, то, что от них осталось.

– В этих домах очень толстые стены. Неудивительно, что я ничего не услышал.

– И в подвал ты не спускался?

Росс смотрит мне прямо в глаза.

– Говорю же, я вообще не знал про него. Думал, это просто кладовка.

– А что насчет второго этажа?

Росс качает головой:

– Сколько я знаю Билла, он обитает только на первом.

– Однако спуститься или подняться по лестнице он может?

– В случае необходимости – да, но он туда не ходит. Перед отъездом Энни устроила ему спальню из гостиной на первом этаже, а в пристройке есть простецкая ванна – для его нужд хватает. Боюсь представить, что творится наверху. Туда давно никто не ходил. Наверное, со смерти Присциллы.

– К нему не присылают уборщицу, например?

– Пробовали – он обложил ее матом, и больше она туда не пошла. Я иногда вытираю пыль и заливаю в сортир хлорку. Времени-то мало.

– Еду тоже ты покупаешь?

– Когда у Билла отобрали водительские права, я устроил доставку из супермаркета с помощью местной благотворительной организации, которая помогает старикам. Это было года полтора назад. С его банковского счета регулярно списывается определенная сумма. Денег у него много. Ну, не то чтобы прямо-таки много, но достаточно.

– Почему он не продаст дом? Тот ведь стоит целое состояние. Даже в таком жалком виде.

Росс кривится:

– Да, этот сосед-богатей выложил за свою часть три миллиона. А Билл, он отказывается переезжать в дом престарелых, хотя с артритом за последний месяц стало только хуже. Врач скоро назначит ему лекарства от болезни Альцгеймера, и кто-то должен следить, чтобы он вовремя их принимал. Я с этим не справлюсь. Старик один в доме – рано или поздно с ним что-нибудь случится. Как я говорил, раз он уже обжегся.

– Ты обсуждал с ним переезд?

Дерек делает глубокий вдох.